Шахт обладал чутьем на деньги, которое вывело его на Мартина Бормана. В 1931 году они встретились, чтобы обсудить финансы Гитлера. После этой встречи Шахт писал Гитлеру: «Ваше движение содержит такую великую правду, что Вам так или иначе не миновать победы». И он взялся за создание финансовых запасов партии. К 1933 году Шахт вынудил Густава Круппа и других известных немецких промышленников вносить на счет Гитлера огромные суммы. В это время Борман полностью контролировал все доходы Гитлера. Рурские бароны говорили им: «Спасибо, продолжайте в том же духе», пока нацисты громили коммунизм, социализм, профсоюзы и еврейских конкурентов.
Шахт боролся с евреями несколькими изощренными способами. Самой удачной своей находкой он считал налог, взимаемый с каждого еврея, эмигрировавшего в Палестину. За каждого еврея Всемирная сионистская организация вносила 15 тысяч марок, что составляло четверть годовой зарплаты Шахта на посту президента Рейхсбанка. До 1951 года, когда он в Индонезии говорил со Стивенсоном о своих планах по возрождению могущества Германии, он уже побывал в 23 тюрьмах. О Круппе Шахт отзывался с презрением. Его зять тем временем находился в Испании.
Одно из направлений деловой активности — «управление десантных стратегических войск» — Скорцени описывал таким образом: «Используемые термины позволят нам провести водораздел между военными операциями, выполняемыми войсками в униформе, и политическими, которые проводятся гражданскими сотрудниками. Первейшей задачей директора этого управления является планирование операций с учетом того, что мы располагаем самыми разнообразными силами. При этом директор обязан полностью использовать все существующие возможности военной и политической разведки для выбора целей и оценки приоритетов. Некоторые из целей необходимо изменять время от времени в соответствии с развитием политики, остальные будут сохранять свое значение. Методы нападения подлежат постоянному пересмотру. Значительная часть сил должна находиться в состоянии полной боевой готовности для выполнения особых задач».
А что же Шахт? Старик занимался сходными вопросами.
«Гораций Грили и Братство замышляют злодейство у Вас за спиной, — гласила телеграмма, полученная Стивенсоном в Сайгоне в 1951 году. — Если у Вас есть время между войнами, не могли бы Вы перехватить нашего Горация в Джакарте?» Гораций Грили — часть имени, данного гитлеровскому банкиру его отцом, эмигрировавшим из Шлезвиг-Гольштейна в Америку, а затем вернувшимся обратно домой.
Телеграмму прислали с фермы Блек-Холл-Холлоу, расположенной поблизости от Саратоги (Нью-Йорк), где находились Ян Флеминг с Айвеном Брайсом. Он все еще занимался службой иностранных новостей «Меркурий», но также сотрудничал с Североамериканским газетным союзом, а в особенности с человеком, который играл важную роль в Вашингтоне в военное время, — Эрнестом Канко, юристом по международным делам, которого особенно интересовали страны Латинской Америки. Все они в прошлом были коллегами Донована и Стивенсона.