Гитлер заявил, что бомбу подложили британские агенты. Несмотря на все доказательства обратного, предъявленные Шелленбергом, Гитлер настаивал на своем убеждении, подстрекаемый Мюллером. Но того, что агенты отказались под пытками подтвердить версию о британской готовности к переговорам, заявленную в «Отчете X», было достаточно, чтобы уравновесить опасное вмешательство Ватикана.
Даже позднее «Отчет» вызывал горькое чувство. По словам Отто Йона, все копии текста, попавшие к лидерам движения Сопротивления, были уничтожены. Копия Бормана находилась среди тонны материалов, вывезенных из Берлина и до сих пор не найденных.
Общение Бормана с Ватиканом от лица Гитлера проводилось на языке, который, должно быть, удовлетворял обе стороны. Борман обычно использовал в речи немногие и самые простые слова. Можно предположить, что если он прибегал к обтекаемым или неясным формулировкам, то делал это, чтобы избежать смущения папы. Естественно, нацисты ничего не выигрывали, скрывая подлинную сущность того, что было запланировано «окончательным решением еврейского вопроса». Борман описывал это в изящных выражениях только ради стремления Ватикана не замечать геноцид. «Самая суть проблемы требует ее решения с беспощадной жесткостью в интересах безопасности народа». Это касалось евреев Польши, балтийских государств, оккупированной России и еврейских общин в Европе. В Польше было более грех миллионов евреев и еще четверть миллиона — в оккупированной России. Это означало их уничтожение.
Возможно, для папы это значило то же самое. Зная о событиях в России, он не мог оставаться в неведении относительно той новой технологии геноцида, которая как раз вводилась в России. Нацисты убивали приговоренных жителей в фургонах еще на пути к могильным ямам. Выхлопные трубы были выведены в пассажирские отсеки. Это не являлось секретом, нацисты гордились эффективностью своего изобретения. Одно простое заявление со стороны Ватикана могло бы остановить эскадроны смерти.
Беата Кларсфельд в свое время сказала Стивенсону: «Если бы в 1933 году папа приехал из Ватикана в Берлин и сказал бы нацистам: «Я еврей», миллионы были бы спасены. Вот ведь католический президент — Джон Кеннеди — счел нужным похвастаться коммунистам, что он был берлинцем!»
Всякая католическая оппозиция Гитлеру притупилась после подписания в 1933 году конкордата между Германией и Ватиканом. Это было первое официальное признание гитлеровского режима иностранным государством. Оно определило отношение католической церкви к новой Германии. С тех пор немецкая церковь не оказывала противодействия нацистам.