Рем вернулся из Боливии в настроении, будто, как говорили солдаты, «накачался мочой с уксусом», — дерзкий и готовый открыть стрельбу даже по толпе беспомощных старушек. В его войска входило уже более трех миллионов громил, и он намеревался приняться за создание профессиональной армии.
Регулярная немецкая армия, заполненная молодыми офицерами-аристократами, все же была далеко не так добродетельна и не так сторонилась мародерства, как об этом потом писали выжившие военные. Борман тогда оказался в невыгодной ситуации, поскольку ему не хватало ореола бывалого фронтовика. Однако он понимал опасность намечавшегося союза между армией и отрядами Эрнста Рема. Борман строил свою стратегию на превосходстве партии над всеми прочими силами.
После убийства племянницы Гитлера Борман формировал в Мюнхене группы людей, которые или служили в полиции, или зарекомендовали себя как преступники. Среди них оказался часовщик, подозреваемый в растрате, — Эмиль Маурис. Его брат — бывший помощник конюха Кристиан Вебер — близко знал убитую девушку. Новобранцы Бормана назвали себя «охранниками штаба» и организовывали собственные подвижные группы, известные как СС. Они носили черные лыжные шапочки с пуговицами в виде черепов и черные нарукавные повязки со свастикой. Их возглавлял Генрих Гиммлер, глава полиции Баварии, прекрасно представлявший характер закулисных игр Бормана.
Рано утром 30 июня 1934 года многих лидеров штурмовиков подняли прямо с постелей, отвезли в тюрьмы и там в течение следующих трех дней расстреляли в соответствии с таинственным списком, который Гитлер увидел только после казни. Этот список явился предметом бесконечных обсуждений и споров.
«Ночь длинных ножей» закончилась тем, что капитана Рема и еще 921 человека арестовали и затем убили (причем способами менее гуманными, чем можно подумать, читая отчеты). Шефа штурмовиков застигли в постели с очередным «возлюбленным» парнем…
По поводу этих событий Борман выпустил небольшую эмоциональную книжицу «Разговоры Гитлера», в которой были выражены мысли фюрера. И вновь это оказалась отшлифованная версия самого Бормана. Публично Гитлер объявил, что казнено пятьдесят восемь человек. Во всех отчетах этого периода очень заметна растерянность Гитлера перед тем, что тогда происходило.
Генерал Кундт слал из Боливии срочные запросы о судьбе Рема. В этой стране немецкая военная миссия, не имея никакого отношения к событиям, творившимся на родине, находилась в крайне неловком положении. Боливийские войска сражались тогда за незначительный клочок земли, на который притязал соседний Парагвай. В тамошних вооруженных силах служил офицером артиллерии сын немецкого пивовара Альфредо Штресснер. Впоследствии, будучи президентом Парагвая и диктатором самого жестокого из тоталитарных государств, Стресснер (далее его фамилия произносилась именно так) образовал приют для нацистских военных преступников и заботился о них с неменьшим рвением, чем это делали и в Боливии. Теперь же Борман, действуя, как обычно, от лица заместителя фюрера, сообщил Кундту, что «шайка педерастов» Рема уничтожена.