Одной из трудностей в ведении процесса стало то, что роль секретаря фюрера оказалось невозможно описать при помощи каких-либо документов. Все его личные документы, тысячи страниц записей речей Гитлера, все партийные бумаги, за которые он отвечал, исчезли. Сторону обвинения заслушали 16 января 1946 года. Обвинительная речь начиналась следующими словами: «Любому школьнику известно, что Гитлер был плохим человеком. Но мы хотим особо подчеркнуть, что без людей, подобных Борману, Гитлеру вряд ли удалось бы захватить и удержать власть… На самом деле Борман был архангелом зла на службе Люцифера-Гитлера».
Подлинным Люцифером, конечно, являлся сам Борман. В те дни, при отсутствии документальных доказательств, было трудно осознать его роль. К тому же политическая ситуация стремительно менялась. Дьявол сидел в Москве, а антихристом считался большевизм.
Желание стереть из памяти людей пять лет всеобщего ужаса символизирует переход жены и детей Бормана в католичество. Он совершился тихо и незаметно почти сразу по окончании войны. Всего лишь год назад Герда писала мужу о своей надежде, что их дети будут помнить, как в Германии искоренили христианство и иудаизм. Она всегда разделяла яростную ненависть Бормана к церквям. Теперь же, летом 1945 года, она отдала Адольфа Мартина Бормана и его братьев в руки священников, которые впоследствии оказались членами «Ватиканской линии», организации, помогавшей скрываться разыскиваемым нацистам. Старший сын Бормана отказался от имени Адольф, данного ему в честь Гитлера.
Герда уже была больна и вскоре после этого умерла от рака. Ее решение помогает понять то, что иначе выглядело бы невероятным: по всему выходит, что общественное мнение в Германии благоприятствовало нацистам, ушедшим в подполье. Многими западными наблюдателями попытки союзников очистить государственные структуры от нацистов тогда считались тщетными. Но в это время страх перед призраком нацизма сменился страхом перед коммунизмом. Борману, как хранителю нацистской философии, так сказать, пламени нацизма, нечего было бояться собственных людей-. А они все время ссылались на то, что вели себя, как верноподданные своей страны, которые естественным образом подчинялись ее законам.
Идея войны между западными союзниками и Советским Союзом лелеялась нацистами многие годы.
На Западе заговорили о существовании в СССР «железного занавеса». Впервые это выражение употребил бывший министр финансов Гитлера граф Шверин фон Крозиг 2 мая 1945 года, тщетно пытаясь добиться признания союзниками правительства адмирала Деница. Шверин фон Крозиг был скользким типом, никогда не забывавшим слова Гесса, произнесенные им накануне побега, о том, что два народа, немцы и англичане, сражались друг против друга к вящему удовольствию большевиков. Граф, бывший ученик создателя южноафриканской империи Сесила Родса, казалось, так ничего и не узнал об Англии за все время пребывания в Оксфорде и предположил, что Гесс произвел благоприятное впечатление на британцев. «Железный занавес задвигается, — объявил он по радио. — Люди, попавшие в могучие руки большевиков, уничтожаются».