Определение местонахождения Блаженных островов, или Островов Счастья, — дело весьма непростое, поскольку оно содержит вопросов куда больше, чем ответов. Считается, что они представляют собой группу островов, расположенных где-то далеко на крайнем западе. Концепция Блаженных островов, или просто Островов Счастья, расположенных где-то на самой окраине известного древним мира, там, где мертвые вступают в загробное царство, стара как мир. Ее нетрудно встретить в древнеегипетских мифах; присутствует она и в мифах шумеров, являя собой составную часть религиозных воззрений минойцев, живших на Крите, у которых греки, собственно, и заимствовали эту идею. Еще до того, как сложилось устойчивое представление о том, что эти острова расположены где-то за Геркулесовыми столбами, большинство культур Средиземноморского региона уверенно относили эти Блаженные острова куда-то к западному краю горизонта. Так, например, Диодор утверждает, что остров Лесбос был одним из Блаженных островов, а Плиний Старший точно так же провозглашает «блаженным» остров Крит.
После открытия Канарских островов в-самом конце первого века до н. э. король Мавритании Джуба II верил, что он действительно нашел Блаженные острова. Его заявление об этом породило популярное в античном мире мнение, и эти легендарные Блаженные острова еще долго ассоциировались с Канарами.
Том V
Признаться, нас ожидают коварные сюрпризы, когда мы от тома III переходим к тому V «Библиотеки» Диодора, в котором он сообщает читателю, что собирается «поведать о тех [островах], которые находятся в океане (курсив автора)», что сразу же указывает на тот факт, что острова, упоминавшиеся прежде, были частью античного мира. Диодор начинает рассказ о существовании «плодородного» острова «достаточно крупных размеров», лежащего на расстоянии многих дней пути к западу от Ливии. Остров этот гористый, «славится долинами несказанной красоты», а также «судоходными реками», которые использовались и для ирригации. Здесь можно было встретить «парки, где росли самые разные деревья и великолепные сады», в тени которых журчали ручьи «со сладковатой водой». Были здесь и «частные виллы», и «павильоны для приемов», украшенные цветами, а также «роскошные охотничьи угодья для охоты на чудищ и диких животных». Климат на острове круглый год отличается мягкостью; здесь произрастает множество плодов. Короче, здесь все выглядит так, словно это — «обитель богов, а не смертных людей».
В этом описании гористого острова в Атлантике, прославленного своей плодородной долиной и знаменитого высокоразвитым обществом еще в эпоху античности, мы почти приближаемся к платоновскому описанию погибшей Атлантиды. Возникает впечатление, что Диодор, мягко говоря, заимствовал у Псевдо-Аристотеля весьма заметную часть своей истории. Как мы уже могли убедиться, в своем труде «Слышанное об удивительных вещах» он рассказывает о «пустынном» острове, на котором карфагеняне устроили свою колонию, лежащем всего «в нескольких днях пути» от Геркулесовых столбов. По его словам, на острове «росли деревья любых пород», имелись «судоходные реки» и «всевозможные виды плодов и фруктов».