А Транкомб продолжал излагать Мэри ее перспективы:
— Нам предстоит круиз на моей яхте, с заходом в Грецию, потом на охваченные войной земли и, наконец, в Константинополь, или, как его называют турки, Стамбул. Полагаю, вы не откажетесь украсить круизное общество своим присутствием?
Мэри поначалу оторопела — разговор с Транкомбом был полон неожиданных поворотов и странных сюрпризов. Последнее предложение показалось барышне, воспитанной в строгих традициях, совершенно неприемлемым.
— И вы предлагаете мне отправиться с вами в круиз даже без компаньонки? Я буду единственной женщиной на вашей яхте? — не удержавшись, воскликнула Мэри.
— Позвольте напомнить вам, мисс, что вы приглашаетесь не в качестве гостьи, а в качестве наемного персонала. У слуг компаньонок не бывает, — отрезал маркиз. — К тому же, лишние глаза и уши в этом круизе мне не нужны. Вы отправитесь в дорогу одна, и довольствоваться вам придется лишь моим обществом. Впрочем, нам надо будет встречаться с разными людьми. Иногда эти встречи будут тайными. Мы будем получать разнообразные сведения, документы, причем часть этих документов наверняка будет на русском. Возможны и некоторые неординарные ситуации, поэтому меня очень устраивает, что вы умеете неплохо стрелять…
«Да уж, маркиз успел узнать обо мне всю подноготную», — снова подумала Мэри и уточнила:
— Я действительно умею стрелять, милорд, но только не по живым людям.
— Смею вас заверить, что стрельба по мертвым людям лишена практического смысла и не доставляет никакого эстетического удовлетворения, — перебил ее маркиз. — Мисс Мэлдон, прошу вас усвоить одну простую вещь — я не спрашиваю вас, что вы умеете или не умеете делать. Я человек несентиментальный и тонкостями жизненных навыков молоденьких девушек интересуюсь только тогда, когда мне это выгодно. И все, что мне интересно было узнать о вас, я уже знаю. В настоящий момент я всего лишь информирую вас о том, что вы делать должны. И никакого выбора — подчиняться мне или нет, у вас не осталось. Выбор вам предоставляется исключительно в одном второстепенном вопросе — отправить ли брата под суд и впоследствии на каторгу, или нет. А если уж вы решились его спасти, от вашей воли больше ничего не зависит. Придется подчиниться мне, дитя. А если вы тревожитесь за свою репутацию, то позвольте напомнить — по милости вашего брата вы оказались у той черты, за которой от репутации семейства Мэлдон останется лишь пыль и тлен. К тому же полиция может заинтересоваться вашей причастностью к аферам братца и даже, о ужас, сделать неверные выводы…