День бала казался просто волшебным. Никакая Золушка, оказавшаяся на балу в королевском замке, не могла бы соперничать с Мэри в яркости собственных эмоций.
Представляли ее приглашенному обществу не как дочь наемной прислуги, а как равную: «Разрешите рекомендовать вам, господа, мисс Мэри Мэлдон, дочь майора британской армии, героически погибшего в восточных колониях. Она уже несколько лет живет в нашей семье, и мы любим ее как родную»… После этого отбоя от кавалеров в танцах у молоденькой англичанки не было.
Правда, на том памятном балу с Мэри случилось одно происшествие, за которое она получила настоящий нагоняй от матушки…
Кадриль она танцевала с племянником хозяев, графом Алексеем Чертольским, недавно поступившим на службу в гвардейский полк.
Алексей, часто гостивший у дяди, был своим человеком в доме. Мэри он всегда нравился, а теперь, в сверкании эполетов парадного кавалергардского мундира, он был просто неотразим. Мэри чувствовала, как ее бросает в жар то ли от стремительных па кадрили, то ли от волнения, и сердилась на себя — не хватало, чтобы все гости заметили, как ее щеки заливает краснота… Уж Алексей-то это явно заметил.
— Здесь ужасно жарко и душно, — прошептал он в порозовевшее ушко Мэри, — давайте сбежим ото всех на балкон и подышим свежим воздухом.
Девушка нашла эту идею замечательной. На балконе должно быть прохладно и темно, и никто в густых синих сумерках не заметит, как она краснеет.
Алексей провел ее на дальний балкон, выходивший в сад. Здесь было и вправду свежо и очень приятно. Музыка, нестерпимо громко звучавшая в бальном зале, сюда доносилась приглушенно. Нежные звуки далекого вальса звучали гораздо более интимно и волновали Мэри обещанием чего-то несбыточно-прекрасного. Под самым балконом росли кусты жасмина, верхние ветки которых поднимались к самой балконной решетке, протягивая белоснежные махровые соцветия к ногам Мэри, а чуть дальше, вдоль парадной аллеи, тянулись куртины роз, наполнявшие воздух фантастическими ароматами. Сад был иллюминирован горящими масляными светильниками. Пятна золотого света озаряли деревья и кусты, словно в их ветвях прятались эльфы, и трудно было вообразить нечто более сказочное…
— Боже, как тут красиво, — прошептала Мэри, — сейчас, в этом освещении, сад…
Но Алексей не дал ей договорить. Две сильные руки стремительно обняли девушку и притянули к груди, обтянутой военным мундиром.
Алексей оказался так близко, что Мэри услышала, как оглушительно стучит его сердце… Наверное, нужно было бы оттолкнуть дерзкого кавалергарда, сказать какие-то подходящие случаю возмущенные слова, но их не нашлось.