Всем почему-то становилось жалко маленькую и хрупкую Настю, а Настя просто не выносила, когда ее жалели. Поэтому в кругу малознакомых людей предпочитала о себе не распространяться.
— Иди ко мне, — повторила она и протянула руки навстречу пухлой розовощекой девчушке с длинными белыми кудряшками, которая тут же привычно и ловко обхватила ее шею и взобралась на руки. Настя улыбнулась, легонько прижала светлую головку к щеке, закрыла на минуту глаза — ну почему все дети так удивительно, так приятно пахнут!
— Что случилось?
В глазах у Иришки стояли слезы, грозившие с минуты на минуту хлынуть по щекам бурным потоком. Она моргнула, и тут же из каждого глаза выкатилось по слезинке, тонкие розовые губы растянулись — уголками вниз, щеки заалели сильнее.
— На-а-асть, — растягивала Иришка, — он опять вредничает, опять не дает мне игрушки!
— Ну, тише. Не плачь. Сейчас мы все выясним.
Иришка была легонькой как перышко. Настя прижала ее к себе покрепче, слегка коснулась губами теплой розовой щеки, почувствовала, как быстро и тревожно бьется сердечко, нахмурилась — в самом деле, Андрюшка, хоть и неплохой, умненький мальчишка, но Иранку уже замучил. Ни дня — да что там дня, ни часа не проходит без того, чтобы он ее не стукнул, не дернул за волосы, не подставил подножку…
— Андрей, — Настя смотрела на рыжего вихрастого мальчишку строго, сдвинув тонкие брови, и он тут же нахмурился в ответ, опустил голову, — ведь ты же мужчина. Или пет?
— Муссина, — весомо подтвердил Андрей и, подняв глаза, уставился на нее вопросительно.
— Настоящие мужчины никогда не обижают слабых. А ты опять обидел Иру. Видишь, она плачет.
— Больше не буду.
Андрей был лаконичен, и Настя вздохнула — сколько раз она уже слышала эти обещания. Она спустила Иринку на пол, но та тут же снова прижалась к ней, уткнулась лицом в подол, обхватила коленки руками.
— Он все равно будет… Он обманывает… Не хочу больше с ним дружить…
— Видишь, Андрей, Ира тебе больше не верит.
Минуту Андрей простоял в задумчивости, потом нерешительно шагнул по направлению к Ирине, робко погладил ее по голове, и, как обычно проглотив букву «р», тихо и серьезно произнес:
— Прости меня пожалуйста, Ира.
Иришка расцепила руки, повернулась к мальчишке — ее лицо было мокрым от слез, глаза — пронзительно синими, чистыми и ясными. Такие глаза бывают только у детей. Дети вырастают, и глаза тускнеют. Андрей протянул ей руку, она минуту поколебалась, но потом все же протянула в ответ свою пухлую ладошку. Он сжал ее пальцами.
— Пойдем, будем играть вместе.
Иринка тряхнула кудряшками и согласилась. Настя долго смотрела им вслед, улыбаясь, думая о своем. О Никитке, о сыне.