— Нет! — вырвалось у Карлоса с горячностью отчаяния, напряжение достигло взрывной точки. — Господи, Присцилла! Посмотри на меня!
Она послушалась. В ее широко распахнутых глазах он увидел вопрос, словно отражение его собственного.
— Я ненавидел тебя прошлой ночью, Присцилла. Эта ненависть созрела за два этих проклятых года пустоты, когда я страдал без той любви, которая, как мне казалось, существовала между нами. Сегодня, когда я окончательно понял, что за чувства объединяли нас… — Карлос задохнулся. Но, сделав усилие, заговорил опять, чтобы высказать все, что мучило его: — Я готов сделать что угодно, лишь бы вернуть ее. Что угодно! Ты слышишь меня?
Присцилла смотрела на него, как завороженная. Но тут «мерседес» остановился. Карлос не мог больше ждать ни секунды и выскочил из машины, чтобы опередить шофера. Он бы сбил с ног любого, кто осмелился бы открыть дверцу для Присциллы. Не колеблясь, он сгреб ее с сиденья и прижал к груди. Живущий в нем дикарь вырвался наружу. Его женщина! И ничья больше!
— Не говори ничего, не надо, — услышал Карлос собственный хрипло бормочущий голос, пока нес ее к дверям своей квартиры.
Теплое дыхание защекотало ему ухо, когда она обвила руками его шею.
— Сегодня я могу обнимать тебя?
— Да, — выдохнул он. — Обнимай меня, сколько хочешь, как хочешь.
— Никаких ограничений?
Кажется, она поддразнивала его. Или ему показалось? Неважно.
— Никаких, совсем никаких! — подтвердил он. — Держись, мне надо достать ключ.
Карлос с радостью бы вышиб дверь, но остаток здравого смысла подсказал ему, что она слишком солидная и ему не по силам. Присцилла, кажется, не имела ничего против, когда он перекинул ее через плечо, чтобы нашарить ключ в кармане. Только начала смеяться.
Смех был хорошим признаком или плохим? Сердце его билось с такой силой, что его удары, отдаваясь в висках, мешали мыслить трезво. Он вставил ключ в замочную скважину — и еще одного барьера не стало. Они внутри. Пинком ноги Карлос закрыл дверь в остальной мир.
— Отпусти меня, Карлос, — попросила Присцилла, задыхаясь от хохота.
— Сейчас.
Он устремился в спальню.
— Только не в постель, — выговорила она более отчетливо.
— Нет?
А ему казалось это самым подходящим для них местом.
— Поставь на ноги. Сейчас же! — приказала она, вырываясь из его рук.
Хоть и противно это было разбушевавшемуся инстинкту, но Карлосу удалось-таки сдержать себя и не рухнуть вместе с ней на кровать. На ноги он ее поставил, но убирать руки с талии не стал. Если уж не дал своей Золушке убежать с бала одной, то и теперь не отпустит.