«Карта не лошадь, к утру повезет!» — заглушая радость, подумал Казин.
Судя по выражению зеленорылого лица, у сина на руках были сущие слезы. Но все же син выдвинул на середину вагончика навигатор и, четко выговаривая слова, произнес:
— Вот ты и продул свою штуковину.
— Это мы еще поглядим, — заметил Казин, выставляя малявину против буровины и выкладывая карты крапом вниз.
— Ты зачем уравниваешь? — закричал неуравновешенный син. — Я же сказал тебе, что ты продул!
— А я сказал, что я выиграл, — Казин переложил дидактор к себе на топчан и принялся откантовывать буровину в дальний угол.
— Теперь из-за тебя получается, что я соврал? — на сина было жалко смотреть.
— Ну что ты… — успокоил щепетильного партнера Казин. — Ты не соврал, ты просто ошибся. А я тебя поправил. Еще играть будешь?
— Буду! — визгнул синюшный син и побежал за новыми ставками.
Теперь син уже не пытался блефовать, так что дурылину (мини-гравитатор) Казин выиграл лишь с третьего раза. Следом ушлый механизатор оторвал дуровину, штукенцию, хренулину и еще несколько предметов, каждому из которых тут же давалось название.
«Туз, он и в Африке туз», — талдычил Казин, выдвигая дуровину против хреновины — портативного пищеблока, рассчитанного на любой метаболизм, какой только бывает в Галактике.
— Ты говорил, туз в Африке, — бесновался проигравший син, — а он у тебя на руках! Скажи, где тут Африка, где?
— Во-первых, тузов в колоде четыре, — резонно отвечал Казин, — а у меня на руках только один. А во-вторых, даже если бы мы сейчас в Африке сидели, туз все равно дамочкой не оборотился бы. Резонно? Тогда ставь халявину и что там у тебя осталось…
— Еще катапульта осталась.
— Оружие, что ли? А у тебя лицензия на нее есть?
— Это не оружие. Это спасительная катапульта. Если случится катастрофа, то надо в нее залезть, и она тебя мигом домой вернет, к синоматке.
— А ко мне домой может?
— Нет, она раз навсегда настроена.
— Такая бандурина мне ни к чему… — Казин окинул захламленный инопланетной техникой вагончик и решил:
— Ладно, давай и бандурину.
Не сразу и со скрипом, но и халявина, и спасительная бандурина очутились в рачительных казинских руках. Обессиленный син тоскливо озирал бывшее свое имущество…
— Еще? — спросил Казин.
— У меня больше ничего нет.
— В долг не играю, — объявил Казин и принялся задумчиво тасовать колоду.
«Он меня пичкой, и я его пичкой», — думал он предохранительную мысль.
Потом предложил:
— Трус в карты не играет. Ставь муровину против половины всего барахла.
— Астромобиль? — ужаснулся галактотурист.
— Ну да, муровину.