Лутченко с Багратом уже сидели внутри. Коршунович кивнул им, встал в очередь за троицей каких-то трудяг, однозначно собирающихся сообразить по хмельному делу во время перерыва. Дождался, пока всем впереди отпустили кто чего желал, взял минералки и пару чебуреков и присоединился к своим ребятам за столиком. Те дожевывали чебуреки и допивали скверный кофе.
– Ну как, орлы?
– Все в норме, – тихо сказал Лутченко. – Он подсядет в нашу машину ближе к вечеру.
– С погранцами договорился?
– Да. Гарькавый соорудил приказ о прикомандировании к подразделению связи подвижной спецлаборатории в составе двух экипажей. Приказ протащен через все инстанции и, по-моему, никто ничего не заподозрил. Все будут убеждены, что лабораторщики – самые настоящие сибирские пограничники.
– Отлично. Прикрытие подготовил?
– Наспех, Вениамин Палыч. Времени нет. Да и какое тут прикрытие? Операция новая, неотработанная, бардака будет выше крыши. На бардак все и спишется.
– Ладно. До вечера в конторе не показывайтесь, Золотых – тертый филин, может унюхать неладное. О Шерифе я ему сам все расскажу. Как договаривались.
– Ясно.
– Все, – Коршунович глотнул для виду минералки, оставил чебуреки нетронутыми и торопливо направился к выходу.
«Эх, – подумал он сокрушенно. – Нехорошо Семеныча за нос водить. А ведь придется…»
И – спустя несколько секунд:
«Чертова работа…»
* * *
Золотых при виде российского коллеги заметно оживился:
– А, Палыч? Куда это ты запропастился?
– Начальству докладывался… – озабоченным тоном объяснил Коршунович.
– У нас тут новость… Довольно странная.
Коршунович и не подумал спросить – какая именно.
– У нас эксперт один пропал, Шверников. Вышел из здания, миновал два наружных патруля, и пропал. К третьему патрулю, дальше по улице, он так и не пришел. Ума не приложу, что с ним могло стрястись, тут спецназовцев сейчас больше, чем крыс в подвалах.
– А чем он занимался? – Коршунович проявил наконец-то некоторый интерес.
– Да этим самым ашгабатским биноклем… Пытался его судьбу отследить, от клонирования до сегодняшнего дня.
Золотых склонил голову набок, недовольно поморщился, а потом подозрительно уставился на коллегу.
– Чего это ты… словно ужа проглотил?
Коршунович свалился в кресло.
– Да понимаешь… еще проблемы у нас.
– У вас?
– У нас. И у тебя тоже.
Золотых сложил руки на груди.
– Так-так… Ну, и какие же у нас еще проблемы?
– Шериф пропал. Лутченко его до сих пор ищет. Ушел с утра на базар – и тю-тю. Говорят, сел в какой-то экипаж, и его увезли.
Золотых подозрительно поцыкал зубом.
– Слушай, Веня… А вы часом не задумали какой-нибудь пакости, а? Он же ваш, россиянин?