– Соображает, – успокоил его Рихард. – Но нас ему пока убивать незачем. Скорее всего связной что-то знал, что-то важное. И ему очень нужно было, чтобы мы этого не узнали. По сути, мы на неделю выпали из игры, понимаешь? Нас и убивать теперь незачем. Понимаешь?
– Понимаю, – уныло пробурчал Рихард.
Биобус, все так же натужно гудел, и полз по плохой кочковатой дороге к небольшой деревушке, которую уже смело можно было назвать окраиной Алзамая.
А перед глазами Рихарда, то и дело сменяя друг друга, вставали две картины: мертвый связной на лавочке и убегающий во двор гривастый афган.
* * *
– Ну, что? – Варга слегка искривил тонкие синеватые губы. – Ошибся ты с прогнозом, дорогуша?
Сулим невозмутимо приподнял уголки рта. Шеф, тем временем, продолжал:
– Никто в тайгу не рванул. Все в городе сидят, – Варга, потерявшийся в ворохе газет, казался не то архивариусом на работе, не то журналистом, раскапывающим старую сенсацию по сообщениям в прессе.
– Пока в городе ничего не прояснилось, шеф. Потому никто в тайгу и не спешит, – Сулим был само спокойствие и воплощенная уравновешенность.
– Ладно, рассказывай, – милостиво позволил Варга.
– Есть первый труп, – сообщил Сулим. – Некто Эдуард Эрлихман житель Алзамая с середины восьмидесятых. Наполовину боксер, наполовину ризеншнауцер, кошмар, а не морфема. Маленький штришок: на пальце у него перстень университета Хельсинки, выпуск восьмидесятого года.
– Балтийцы с махолета? – догадался Варга.
– Я думаю, это их связной, – кивнул Сулим, соглашаясь. – Терся на бульваре напротив вокзалов; имел непродолжительный контакт с каким-то длинноволосым афганом, весьма, кстати, подходящим под описание того хипаря, который вырубил водилу «Енисея» в начале недели. Убили его классически: сунули под одежду какую-то ядовитую букашку, то ли скорпиона, то ли тарантула. За афганом погнался неизвестный нам тип, мраморный дог, а один из Шарадниковых твердит, что видел еще и средней морфемы терьера, не то мелкого эрделя, не то крупного вельша. Дог спустя некоторое время втерся в толпу зевак у трупа, терьер там и близко не показался. После всего дог ушел на вокзал и Шарадниковы его потеряли.
– Болваны, – вздохнул Варга. – Впрочем, ладно. Что Лэснер?
– Лэснер жалуется, что Испанец опаздывает с докладами. После того, как он уложил в госпиталь давешнего европейца, Испанца вообще никто не видел.
– Ну, так, врежь ему промеж ушей, – сердито сказал Варга. – Или ты не в состоянии?
– В состоянии, – спокойно парировал Сулим. – И врежу. Дога, думаю, надо брать в работу; терьера, буде таковой обнаружится – тоже. Афган, я полагаю, в ближайшие дни ляжет на дно, так что его возьмем чуть позже.