— Видишь ли, Серёжа, я, наверно, к такой работе совершенно не подготовлена. И немцев я совсем не знаю.
— Мы все тоже ведь раньше не знали немцев. Но не в этом дело. Я хочу, Любонька, чтобы ты поняла, что искусство здесь — не просто развлечение, а один из участков острейшей политической борьбы. Ты сама очень скоро почувствуешь, насколько всё это важно. На нашу долю выпала почётнейшая задача — помочь немецкому народу создать миролюбивое государство. Даже дух захватывает, когда вдумаешься в значение этих слов. Представляешь, сколько здесь для тебя интереснейшей работы?
— Я тебя отлично понимаю, — согласилась Люба. — Просто мне трудно отделаться от ощущения, что кругом ещё ходят нацисты.
— Тут дело куда сложнее. Большинство населения нацистам и не сочувствовало. Есть и такие, что вовсе не были приверженцами Гитлера, а в строительство новой Германии тоже не хотят включаться.
— Да, всё это, наверное, не так просто, — задумчиво произнесла Люба.
В комнату вошёл майор Савченко.
— Добрый день, друзья, — сказал он. — Очень вы вчера хорошо говорили, Любовь Павловна. Большое вам спасибо.
Он уселся на стул, снял фуражку и вытер платком лоб, хотя на дворе было совсем не жарко.
— Что это вы, майор? — поинтересовался Соколов.
— Да Валя рапортами замучила. Сегодня ещё один подала.
Соколов рассмеялся.
— Номер пятый?
Савченко не успел ответить, — за дверью послышался шум, и на пороге вырос сержант Кривонос. Лицо его выражало недовольство и даже возмущение.
— Товарищ майор, разрешите обратиться? — решительно сказал Кривонос. — Здесь к вам пришёл один немец по вопросу о земле. Я ему уже всю консультацию в полном размере дал, а он, чудак, не верит, хочет всё от вас услышать. Такой Фома неверующий, прямо удивительно!
С этими словами Кривонос отступил в сторону, и на пороге появился Эрих Лешнер.
— И ещё я вам хотел доложить: оказывается, кулацкие штучки во всех странах одинаковые, — добавил Кривонос.
Получив угрожающую записку, Лешнер отправился уже не в магистрат, а в комендатуру. Первый, кого он там увидел, был Кривонос. Сержант ободряюще похлопал его по плечу, — мол, в обиду его не дадут. Но Лешнер хотел услышать эти заверения от начальства, и Кривонос проводил недоверчивого посетителя к майору.
— Тысяча извинений, господин офицер, — начал Лешнер, когда Кривонос отступил в сторону. — Я бы не осмелился вас беспокоить, если бы не подлые угрозы. Меня зовут Эрих Лешнер, я живу в Гротдорфе.
— Что случилось, господин Лешнер? — спросил майор, сразу вспомнив свой разговор с этим крестьянином на дороге.
— Видите ли, рядом с нашей деревней находятся два имения: господина Фукса и штурмбанфюрера Зандера.