— Я прекрасно понимаю твое состояние, но Николас категорически запретил мне говорить. Он меня убьет.
— Нет, пожалеет. Он слишком к тебе привязан. Ты его правая рука.
— Ну, хорошо… Скажешь, что узнала обо всем случайно, ладно? Он в больнице.
— Бог мой… Почему?
— Потому, что у него начался жуткий приступ желчно-каменной болезни. Это случилось позавчера, ближе к вечеру. Он с утра очень плохо себя чувствовал, но какими-то невероятными усилиями держался. А потом, видимо, боль стала совсем нестерпимой. Он вызвал меня после четырех, я вошла, а он ходит по кабинету, на щеках красные пятна… Понимаешь, Полин, при приступе люди не находят себе места, они не могут сидеть или лежать неподвижно. У моей мамы все проходило точно так же. Только ее еще подташнивало. В общем, он велел мне вызвать «скорую помощь» — самому ему трудно было говорить от боли. Ну и его увезли. Конечно, меня потрясло, что он даже в таком состоянии не забыл про тебя: оставил это приглашение и очень настойчиво попросил ничего не сообщать. Теперь я понимаю причины…
— В какую больницу его увезли?
— Клянусь всеми святыми, не знаю. Когда они уже уходили, Николас еле-еле вымолвил, что безоговорочно исчезнет до выходных. А в понедельник он должен позвонить, известить меня о своем состоянии и дать некоторые распоряжения…
Оглушенная, красочным рассказом Марши, Полин сделала два шага в сторону и медленно опустилась в одно из кресел для посетителей. А ведь Николас звонил ей позавчера утром. Осведомлялся, о ее самочувствии, хотя ему самому даже языком тяжело было шевелить! А она, стерва, еще осталась недовольна его тоном! У Полин защипало в носу. Сол, поневоле выслушавший, всю вторую часть диалога (становившегося по ходу все более и более громогласным), осторожно присел в соседнее кресло.
— Полли… Так это Андерсон? Твой мистер Икс?
Полин не смогла ответить, боясь расплакаться, и только кивнула. Милый, добрый, участливый Сол ласково потрепал ее по руке:
— Ну что ты, Полли… Желчный пузырь — это пустяк, не страшнее аппендицита. Николаса поставят на ноги за несколько дней. Брось… Что за обрывки ты сжимаешь?
Полин опустила глаза: приглашение на вечеринку было совершенно безотчетно изодрано ею в клочья. Она слепила из них влажный комок, кинула в корзину для бумаг и принялась очищать испачканные позолотой ладони.
— Вот, Сол, проблема и решилась. Могу ехать домой. Знаешь, я ведь сейчас искромсала приглашение Ника. Ясно тебе? Он хотел пойти со мной, а когда ему стало плохо, просто оставил эту картонку мне. Сделал корректный и благородный жест, хотя наверняка думал, что я, вертихвостка, еще кого-нибудь с собой притащу, раз уж он «уехал по делам». Вряд ли такие мысли способствуют улучшению состояния. Но он рассудил, что менеджер фирмы не имеет права забывать о своей сотруднице — пусть и временной. И я действительно нарядилась, поскакала вприпрыжку… Назло ему. А Ник лежит в больнице! Как меня после этого назвать, Сол?