Она мучительно соображала, что теперь предпринять.
Но времени у нее не осталось. За дверью послышался знакомый шорох колес. Вновь появился Олаф. На этот раз он сам управлял креслом, хотя руки заметно дрожали. Телохранители шагнули вперед. Даже не глядя на них, он покачал головой. Он смотрел на Лили, и в глазах сверкали отблески воспоминаний, живых и болезненных. Воспоминаний о той, другой. И она поняла, что случившееся много лет назад было для него ужасным ударом. Навеки искалечило его душу. Уничтожило все его представления о себе как о нормальном и привлекательном мужчине. И теперь он увидел, кем стал после того давнего дня.
Лили заметила безумие в его взгляде. Безумие, перешедшее за грань ненависти. И все это было направлено на нее. На нее и бабушку, которая уже умерла и ускользнула от его мести. Все, что терзало его, десятилетия одержимости ее бабушкой, идеальной, единственной женщиной в его представлении, вышло наружу и взбунтовалось, когда Лили заставила его вспомнить реальные события и тот день, когда Сара Эллиот объявила, что уезжает с другим мужчиной.
Он остановился в нескольких футах от нее. Интересно, видит ли он ее силуэт или она остается всего лишь смутной тенью?
— Я решил, что не женюсь на тебе, — спокойно объявил он. — Теперь мне ясно, что ты не заслуживаешь ни моей преданности, ни восхищения. Между тобой и Сарой нет ничего общего.
Он поднял маленький «дерринджер» и прицелился в нее.
— Фрейзеры мертвы. Живыми они мне не нужны. Да и ты тоже.
Телохранители дружно шагнули вперед.
Он велел убить Фрейзеров?!
Лили метнулась к креслу и, толкнув что было сил, перевернула его набок. Олаф вывалился на пол. Лили не медля помчалась обратно и растянулась за белым королем. Два выстрела прозвучали одновременно. Голова короля отлетела, и мраморные осколки фонтаном брызнули в разные стороны.
Послышался топот телохранителей, но Лили не шевелилась. Несколько кусочков мрамора ударили в нее, и по руке поползла струйка крови, пятная белое платье. Олаф выкрикивал ругательства, требуя узнать, убил он Лили или нет. Телохранители что-то отвечали по-шведски. Они не погнались за ней, очевидно, потому, что Олаф хотел убить ее собственными руками, сберегая удовольствие для себя, и они это знали.
Лили поползла на четвереньках к большой парадной двери, прячась за королевой, за слоном… краем глаза поглядывая на Олафа. Один из мужчин склонился над ним, протягивая свой револьвер. Потом поднял Олафа и снова усадил в кресло. Тот прицелился.
Лили спряталась за конем. До двери оставалось не более десяти футов.