Огромный — под семь килограммов весом — ласковый кот Клайд обожал всех и каждого. Именно он первым подружился с Кипи и Фисташкой. Больше всего на свете Клайд обожал валяться на спинке, чтобы ему расчесывали живот: как только он видел, что кто-то взялся за кошачью щетку, он тут же валился на спину, поэтому вам ничего не оставалось, кроме как покориться. Еще он любил, когда его умывают другие кошки, и чаще всего этим занималась Кипи.
Наверное, нет ничего удивительного в том, что Каспер так долго отказывался вылезать из-под кровати: он, вероятно, гадал, куда же это его занесло. Может, он думал, что попадет в тихое местечко, где они будут жить вдвоем с Таппенсом. Вместо этого его привезли в дом, полный кошек, и нам пришлось подождать, прежде чем он освоился.
Каспер вошел в семью довольно несносных кошек. Когда я начинаю вспоминать их проказы, первым делом мне вспоминается Виски. Она принялась шкодничать вскоре после своего появления. В канун Рождества ей было около четырех месяцев, и мы нарядили елку шарами и гирляндами. Как-то раз я, как обычно, ушла на работу, а по возвращении обнаружила елку на полу, а украшения — разбросанными вокруг. Вся квартира была усыпана елочными иголками. Рядом с деревом сидел черный пушистый комок с самой невинной мордочкой. Приблизившись, я увидела, что она что-то прячет за щекой, а изо рта у нее свисает зеленый провод. Виски жевала гирлянду! Слава богу, я выключила ее из сети прежде, чем уйти на работу. С тех пор мы всегда ставили искусственные елки, но кошки придумывали все новые и новые проказы.
Всю свою жизнь я любила кошек. Иногда трагические события укрепляют наши связи с окружающим миром, и мне кажется, что одна трагическая история сделала мою любовь к животным особенно сильной.
В детстве я жила на Ближнем Востоке: мой отец был инженером-электротехником на заводе по переработке нефти — в 40-х и 50-х годах там работало много англичан. Когда мне было пять лет, папа уехал туда на заработки. На заводе было принято, что семьи сотрудников переезжают вслед за ними через несколько лет, когда те смогут себе это позволить. До тех пор мы с мамой и Лесли, моей младшей сестрой, оставались в Великобритании.
Когда отец уехал, у Лесли обнаружили рак. В то время я понимала только, что она болеет, а мама очень переживает. Тогда было не принято подробно объяснять детям, что происходит; возможно, таким образом нас старались защитить. Смерть Лесли изменила всю нашу жизнь: это был тяжелый удар, и отцу в связи с семейными обстоятельствами позволили перевезти нас в Бахрейн раньше, чем это было принято.