– Солдатам – школу? – подался вперед великолуцкий капитан. – Не может быть!
– Да, да, школу!
– Чудак! – рассмеялся великолуцкий капитан.
– Что ж он, будучи, в своем уме? Зачем солдату грамота? – брызгался слюной поручик.
– У нас в полку половина офицеров еле Псалтырь разбирает, – рассказывал великолуцкий капитан, – а у соседей, в Вологодском, сам полковник Механошин, это черный такой, как кузнец, – тот вовсе неграмотен, за него адъютант расписывается, ей-богу! И ничего. Погляди, какой у Механошина полк! Ружья, шпаги словно солнце горят. Идут не хуже пруссаков: точно линейка движется, а не полк! А у Суворова – я видел, как вчера суздальцы шли, – никакой позитуры. И офицеры бедно одеты.
– Говорят, Суворов этот обо всех, будучи, заботится – опять вмешался поручик. – Говорят, у него офицеры не живут, будучи, впроголодь, как в других полках, потому что их командир не грабит. А наш дьявол, будучи, только и знает одно – тащить с офицера. То на мундир, то на шарф, то еще что выдумает. В прошлом годе с нас, поручиков, высчитал, будучи, из жалованья по сорока одному рублю тридцать две копейки, обещал, будучи, нам построить новые мундиры, а вот в этом и по сей день хожу, – рвал себя за ворот поношенного мундира захмелевший поручик.
– Да, Иван Фомич, – не глядя на поручика, говорил великолуцкому капитану хозяин. – Верно ты сказал: разве кроме Суздальского в нашей дивизии других полков нет?
– Суворова в легкий корпус потому назначили, что у него, Аким Акимович, рука: папаша-то его, Василий Иванович, подполковник гвардии Измайловского полка! Вот оно что! – подчеркнул великолуцкий капитан.
– Конечно поэтому! – крикнул поручик. – И я это, будучи, знаю!
– Погоди, ваше благородие, погоди! – Хозяин недовольно поморщился и даже тронул надоедливого гостя за локоть. – Суворов со своими суздальцами потому отличился, что попал в императрицыну часть! – раздельно сказал он, глядя только на великолуцкого капитана. – Кто же посмеет гнать императрицыны войска? Поневоле станешь отступать, коли она хочет наступать!
– Правильно, верно! – размахивал руками поручик.
– Да и чем взял? – подхватил со своей стороны великолуцкий капитан. – Наскоком. Полез на батарею и прикрытие в штыки. Хорошо лезть, когда знаешь, что они палят, а тебе никакого урону. А в настоящем бою не так будет: пуля виновного найдет! В штыки, брат, не всегда сунешься! Это хорошо на маневрах делать! – запальчиво сказал великолуцкий капитан и зло посмотрел на Акима Акимовича, точно видел перед собою ненавистного полковника Суворова.
– Конечно, – согласился Аким Акимович. – Только на маневрах. А вот поглядим, что этот чудак сделает, когда ему придется быть в настоящем бою! Поглядим!