Толик, соблюдая максимальную осторожность, перешагнул через Наденьку, влез в тапочки и в пижамке подошел к Пирошникову, который, приподнявшись на локте, с интересом на него поглядывал.
— Пошли, — пригласил Толик, дотрагиваясь до молодого человека.
Пирошников послушно поднялся, взял Толика за руку и вышел с ним в коридор. Проснулась ли Наденька, остается загадкой. Обычно матери чутко реагируют на пробуждение ребенка, однако Наденька осталась лежать, не открывая глаз. Кажется мне все-таки, что она не спала.
Наш герой, не спрашивая Толика, повел его прямехонько в туалет, ибо ничего другого предположить не мог. Мальчик глянул на Пирошникова с некоторым удивлением, но все ж таки скрылся за дверью, чтобы через секунду выйти.
— Уже? — спросил Пирошников.
— Угу, — ответил Толик и потянул нашего героя в кухню.
В полумраке кухни раздавалось посапывание старушки Анны Кондратьевны, спавшей на своем сундучке, да глухо урчал соседкин холодильник. Толик медленно обошел помещение, знакомясь с обстановкой и внимательно все разглядывая. Молодой человек двигался за ним на цыпочках. Старушка шумно вздохнула во сне и проговорила свое «о господи!»— видимо, участвуя в каком-то сновидении. Осмотрев кухню, Толик направился в коридор, где горел свет, и раскрыл дверь в комнату Ларисы Павловны. Комната за ночь утихомирилась и привела свой пол в горизонтальное положение. Соседка спала на тахте, укрытая желтым одеялом и возвышаясь под ним, как песчаная дюна. Георгий Романович отсутствовал, лишь на журнальном столике лежала его черная перчатка, сжимавшая пустую бутылку вина. К сожалению, это все, что осталось от Старицкого в нашем повествовании.
— Толик, туда нельзя! — строго сказал Владимир, и Толик прикрыл дверь.
Была подвергнута осмотру и мастерская, куда наши молодые герои зашли на минуту, причем Пирошников сразу же обнаружил наличие третьей статуи, прибавившейся к первым двум. Однако это его уже не смутило. Следы ночного веселья выглядели жалко. Дядюшка спал на стульях, составленных в ряд, а гости располагались на раскладушках. Храп доносился с двух сторон: от дядюшки и от Кирилла, который лежал на спине, положив руки на живот.
— Они как мертвые, — прошептал Толик, и наш герой согласился, хотя храпящие мертвецы — это будет почище обыкновенных мертвых.
— Ничего интересного, — разочарованно сказал Толик. — А где же мы будем играть?
Они пошли по коридору обратно, и тут мальчик заметил дверь в кладовку, куда немедленно сунул нос. Из кладовки пахнуло непривычным смолистым запахом. Толик юркнул в дверь, и Пирошников последовал за ним в полную темноту. В кладовке оказалось просторно, пахло морем, смолой, слышался даже плеск волны и шуршанье прибрежной гальки, что, впрочем, вполне могло оказаться и галлюцинацией. Наш герой пошарил по стене рядом с дверью и нашел выключатель. Раздался щелчок, и над головами Владимира и Толика зажегся фонарь, обернутый в редкую проволочную сетку и светивший голубым светом.