Пирошников прикрыл дверь в коридор и окунулся в новый мир, существовавший, оказывается, в квартире совсем под боком, но до сих пор неведомый.
Глухая каморка имела вид капитанской каюты, в которой видимо-невидимо было всяческих предметов, заставивших наших героев сладко зажмуриться и сразу обо всем забыть. Прежде всего бросился в глаза иллюминатор с толстым двойным стеклом, за которым, как это ни удивительно, покачивалось море, удаленное, точно в подзорной трубе, если смотреть в нее с широкого конца. Под иллюминатором находился штурвал, плотно сидящий на медной оси с блестящей шишечкой на конце и расходящимися от нее тонкими деревянными лучами. Тяжелый прямоугольный обод штурвала, перехваченный железом, был утыкан рукоятками, отполированными ладонями рулевых, а сверху по нему шла вырезанная полукругом надпись по латыни: beati possidentes, что означает, к сведению: «счастливы обладающие».
Справа от штурвала находился компас с покрытым потрескавшейся и частью соскочившей эмалью кругом указателя, на котором нанесены были многочисленные деления. И труба, подзорная труба, конечно же, тоже лежала на специальной полочке под компасом, сохраняя след капитанской руки на кожаной черной обивке. Тут же висело на крючке никелированное сооруженьице, по всей видимости, секстант, с двумя крохотными зеркальцами, укрепленными на нем странным образом.
По левую от штурвала сторону торчала изогнутая и расширяющаяся на конце труба, смотревшая на наших героев весьма требовательно, точно ожидая приказа, который вот сейчас должен провалиться в нее — какой-нибудь «малый вперед» или «поднять пар» — и тогда корабль тяжело и послушно выполнит команду.
И наконец, боковые стены каюты состояли из полок, на которых стояли в беспорядке книги, разумеется, старинные, сложены были карты в трубках, причем одна из карт свисала с полки, открывая незнакомые контуры материков, лишь отдаленно напоминающие их истинные очертания.
Нечего и говорить, что Толик сразу шагнул к штурвалу и, расставив ноги, впился в него мертвой хваткой. Пирошников встал позади и взял подзорную трубу.
— Куда поплывем? — спросил он суровым голосом.
— На Северный полюс, — немедленно ответил Толик тоже серьезно, точно плавания по морям были ему не в новинку. Он легонько повернул штурвал влево, и картина в иллюминаторе поползла вправо, не показывая, однако, ничего существенно нового.
— Кто будет капитан? — спросил Толик.
— Ты, — великодушно предложил молодой человек.
Мальчик подумал и отказался.
— Ты будешь капитан, а я буду матрос. Ты больше.