— Но Анна моя сестра. Я имею в виду то, что она дочь моего отца. Разве вы не знаете? Дома место Анны всегда было после меня и Бланш.
— Естественно, — ответила я, с трудом сдерживая гнев. Меня должны были предупредить! Это привычно для наваррских дам, но откуда такие тонкости знать иностранке? Правда, я могла бы и догадаться об этом, если не была бы так удручена, увидев вместо ожидаемой герцогини, строившей свой дом, уродливую карлицу. Ведь действительно, ситуация необычна: такая молодая девушка — полноправная герцогиня, да и Санчо говорил, что он очень любит Анну, и упоминал о своенравии дочерей, имея в виду и ее. Наверняка ему никогда не приходилось угрожать розгами Бланш.
Я, несомненно, была слишком ненаблюдательной и, скорее всего, несколько обманывалась в отношении пресловутой преданности Санчо своей сумасшедшей жене и того великолепного сооружения, которое он построил в память о ней в Памлонском соборе. Памятником какой ошибке была эта маленькая уродливая девушка?
Мне, разумеется, не оставалось ничего другого, как передвинуть место столь оскорблявшего мой взор существа ближе к себе как в спальне, так и за обеденным столом. Анна, по-видимому, быстро догадалась, что неприятна мне, и перестала навязывать мне свое общество. К тому же у меня скоро появились другие заботы.
Недели летели быстро, а вызова от Ричарда все не было. Я послала ему письмо с сообщением о нашем благополучном прибытии и описала Беренгарию в таких выражениях, что, будь я на его месте, мне немедленно захотелось бы с ней увидеться. Но Ричард не ответил на это письмо, хотя я знала, что оно до него дошло. К концу ноября мною начало овладевать нетерпение. Я скрывала свое состояние от остальных, но видела, что кое-кто из свиты принцессы тоже забеспокоился. Погруженная в свои мечты Беренгария, словно просыпавшаяся время от времени, чтобы сделать какое-нибудь проницательное тонкое замечание, и оживлявшаяся при каждом упоминании имени Ричарда, казалась всем довольной и почти все время тратила на шитье пояса, унизанного драгоценными камнями, который собиралась подарить любимому в день встречи. Молодой Санчо, безмятежный, как и его сестра, также был вполне счастлив, упражняясь на соседних аренах для турниров и охотясь на кабанов в пригородных лесах. Но леди и джентльмены, покинувшие Наварру, чтобы присутствовать на свадьбе своей принцессы, не рассчитывали на долгое отсутствие. Они заполняли время разными удовольствиями, но им, естественно, наскучило торчать в Бриндизи, не имея понятия о том, когда кончится это изгнание. Изо дня в день множились жалобы и вопросы, и наконец, когда ноябрь перешел в декабрь и каждый почувствовал, как уходит время, молодой Санчо пришел ко мне с общим для всех вопросом, особенно напирая на положение одного молодого дворянина, Гарсиа, торопившегося вернуться домой потому, что на Рождество у него была назначена свадьба.