— Мама! — воскликнул он, встал, нашарил одной рукой камзол за спиной и стал снимать его со спинки кресла. Лучник и человек в черном, поспешив ему на помощь, столкнулись головами.
Я рассмеялась:
— Оставь в покое камзол, Ричард. Я тоже сниму плащ. — Я сбросила его с плеч. — Дай мне руку.
Он подошел к краю помоста и протянул мне руку. Я ухватилась за нее, поднялась на помост и встала рядом с сыном. Он поцеловал меня, я положила руки ему на плечи, и пальцы коснулись его шеи там, где ощущалась жесткая кромка шевелюры. Внутри прокатилась волна былой мягкой нежности. «Мой сын», — думала я. Мой сын! А где-то на краю сознания звучал голос Иоанны, выкрикивающей, что внимание уделяется лишь мужчинам. Если бы она знала! Из всех моих мальчиков — моих прекрасных сыновей — один лишь Ричард! И если не единственный, то уж, во случае, самый лучший.
— С какими ты вестями, мама? Что-нибудь случилось?
— Нет, Ричард, у нас все в порядке. Я вовсе не хочу тебя беспокоить. Я могу подождать. Продолжай играть в шарики. Вот, смотри, я один поймала. Можешь выстрелить им снова. — Я разжала пальцы и протянула ему ладонь с шариком. Он взял его двумя пальцами — указательным и большим — и вернул человеку в черном, весело заметив:
— Мое счастье, Эссель! Это моя мать. Вчера я отказался от ее приглашения поужинать вместе, жалуясь на отсутствие времени. Она сама приехала ко мне и застала меня, как она говорит, за игрой в шарики!
Мужчина в черном почтительно поклонился, одновременно несколько нервно улыбнувшись, чтобы показать, что понял шутку короля.
— Но эта штука работает, Эссель! Давай-ка попробуем еще раз. Мама, присаживайся и посмотри. Итак, Эссель, вертлюг повернут, а цель — вон та дальняя свеча.
Эссель поколдовал над деревянной штуковиной, и через пару секунд вылетел другой шарик, ударившийся в свечу с такой силой, что пламя погасло, а свеча вместе с подсвечником упала на стол, подкатилась к краю и грохнулась на пол.
— Опять точно в цель, — воскликнул Ричард, и в его голосе прозвучало удовлетворение, смешанное с благоговейным ужасом. — Страшно подумать, что все эти годы мы могли бы работать над чем-то другим!
— Да, разрушения будут немалыми. Я изготовил ядра, по размерам точно соответствующие обычным. Их мощь равна силе удара свинцового ядра весом в сто раз больше.
— То-то сарацины запрыгают! Эссель, я посвящаю тебя в рыцари, прямо здесь, сейчас, без всяких формальностей, как на поле сражения.
Эссель страшно разволновался.
— Сир, может быть, подождать, пока новое оружие не будет проверено в бою? И ведь идея-то не моя.