Ричард был разъярен, но ограничился лишь короткой вспышкой гнева, так как было совсем не мудро привлекать к себе излишнее внимание. Староста сделал широкий жест, позволив Ричарду обыскать всю деревню и, если не удастся обнаружить наших лошадей, хотя бы подыскать способных довезти нас до следующей остановки. Но во всей деревне не было ни одной лошади.
— Четыре рабочих быка, шесть коров и один немыслимо старый осел, вращающий водяное колесо, — вот вся скотина, — сообщил мне Ричард. — Может быть, купить осла? Ты бы мог сегодня поехать на нем.
Я запротестовал, сказав, что могу идти пешком. Староста, расставив ноги и качаясь, как на волнах, — по-видимому, изображая всадника — бормотал: «Эедбург, Эедбург». Мы поняли, что в Эедбурге сможем найти лошадей. Жаль только, что ему не удалось мимикой изобразить, что до Эедбурга семьдесят пять миль.
В Эедбурге действительно были лошади — в поле мы насчитали шесть. Дождевые облака отступили, и засияло солнце. Мы доехали до развилки трех дорог. Одна дорога шла на запад, в Аугсбург и к Рейну. Мы поехали по ней. Эедбург стоял между двумя дорогами, а в вышине образованной ими буквы «V» была приличная гостиница. За правой дорогой, ведущей в Вену, лежало то самое поле с шестью лошадьми. Поле отделяла от дороги стена из грубо уложенных камней, и мы постояли у нее, разглядывая лошадей. Потом Ричард выпрямился, взял меня под руку и повел к гостинице. Он заказал подогретого вина, а когда его подали, поднял свою кружку и сказал:
— Ты храбро шел. — Помолчав, он заговорил снова: — Если лошади здесь редкость, а это, кажется, именно так, то нам понадобятся деньги. — И, открыв простую кожаную сумку, висевшую на таком же простом кожаном поясе, принялся пересчитывать монеты. Потом, собрав их вместе, вымолвил: — Потеря лошадей и вынужденная пешая прогулка нас немного задержали. Провоз вниз по течению Рейна будет стоить денег, и к тому времени могут просочиться сведения о нас. Нам срочно нужны деньги. Лучше быть готовыми ко всему. У меня есть две вещи, годные для продажи… — Он запнулся и улыбнулся мне. — У тебя случайно нет секретной кубышки?
Я признался в полном отсутствии денег.
— У меня есть вот это, — сказал он, хлопнув по грязному столу перчатками, — и еще пояс. — Его рука потянулась к талии — под туникой был вышитый пояс, над которым трудилась Беренгария во время долгого ожидания. Он был сделан из голубого бархата, усиленного вязаной лентой из конского волоса, с подкладкой из мягкой замши, вышитый золотыми и серебряными нитками, с узором из жемчужин и сапфиров. Я помнил, как она часами сидела за работой, старательно подгоняя стежок к стежку, как внимательно следила за работой искусного мастера, сверлившего мельчайшие отверстия в камнях, а в конце концов пожертвовала своей бриллиантовой брошью для изготовления пряжки. Было очень жалко его продавать, тем более что у Ричарда еще оставались деньги.