— Где-то тут был выключатель, — раздался рядом со мной голос Петра. И в это мгновение что-то мокрое и остро пахнущее крепко прижалось к моему носу и рту.
«Конец», — подумалось мне.
— Папа, что ты делаешь?! — услышала я пронзительный испуганный голос перед тем, как окончательно отключиться.
— Э-э-э, она точно не того? — рассек абсолютную тишину в моей голове незнакомый мужской голос, вызвавший неприятное и острое, как изжога, чувство опасности. От этого ощущения нависшей беды я и очнулась. Открыла глаза и зажмурилась, так как ударивший в них свет оказался слишком ярким. Уже чуть позже я поняла, что свет идет от фонаря, направленного мне в лицо.
— Очнулась! — с облегчением объявил тот же голос.
Я же поморщилась: добро пожаловать в ад, кошмары продолжаются…
— Слава богу, — выдохнул другой голос, женский.
И мгновение спустя я увидела лицо склонившейся надо мной девушки. Незнакомка была привлекательна, но ее красота казалась неброской из-за слишком бледной кожи, белесых ресниц, почти не видимых бровей и льняного цвета волос, кудельками обрамлявшими нежный овал личика девушки. За ее спиной маячила фигура громилы с квадратной челюстью, широченными плечами и кулаками-кувалдами. Такому, пожалуй, и оружия не надо, достаточно слегка двинуть мне в челюсть таким кулачком или просто опустить его мне на макушку.
— Анна, как себя чувствуешь? — беспокоилась незнакомка.
Я показала жестом, что хочу сесть, девушка отпрянула, и я поднялась.
Лежала я на какой-то старой кровати с голым пружинистым матрасом. Видимо, эту кровать уже давно списали из-за ветхости. Как я на ней оказалась? Последнее, что помню, — это как вошла за Петром в дом и… И все. Еще одна ловушка? Сколько же их? Когда это прекратится?
— Анна, не бойся, мы не причиним тебе вреда, — мягким голосом сказала девушка.
Ну да, так я тебе и поверила! Петр тоже уверял, что не причинит вреда… до поры до времени. Прикидывался другом. А в итоге я оказалась в очередной ловушке. Надо что-то делать с собственной доверчивостью…
— Анна, меня зовут Марией, — представилась девушка, возраст которой я определила как двадцать четыре — двадцать пять лет. — Я твоя двоюродная сестра. Дочь Петра.
— А, ну приятно познакомиться, сестричка, — ухмыльнулась я. — Вообще-то, мне дедушку обещали, но, похоже, прозошли кое-какие изменения в сценарии? Или, наоборот, все идет по плану? Петр меня слегка усыпил, а вы довершите. Чем бить будете? Битой, обрезком трубы, кирпичом? По голове? Лучше уж давайте сразу по голове, чтобы я отключилась. Боюсь боли.
— Что это с ней? — удивленно обратился громила к Марии. — Побочный эффект от того, чем ее усыпили?