Я рассмеялась, так забавно Рауль рассказывал в лицах происходящее.
— Ну вот, уже смеешься, это хорошо, — с удовлетворением отметил он. — А то смотреть на тебя было жалко: на лице — скорбь, губы дрожат, из глаз вот-вот слезы покатятся. Расчувствовалась, что ли? Ох, женщины!
— Не рассекретился, значит, перед мамой? — смеясь, спросила я.
— Ммм… В общем… Своей младшей сестре проговорился, а она — родителям. Но не беспокойся, они мой рассказ о тебе восприняли с энтузиазмом! Выразили сожаление, что я не познакомил их с тобой, когда ты была в Испании. Ну ничего, еще будет возможность. Надеюсь.
И он с лукавой улыбкой блеснул на меня глазами.
— В один из дней пришла Ракель, — продолжил он уже серьезно, отбросив шутливый тон. — Говорила какие-то слова о том, что нам надо бы попробовать сначала, что наш разрыв оказался ошибкой… О своих чувствах. Я спросил ее, от каких чувств она наговорила обо мне бог знает что? Она стала все отрицать, уверяла, что это ты все придумала. Потом расплакалась, сказала, что ты заманила ее в ловушку — на фабрику, где угрожала ножом…
— Ложь! — возмущенно закричала я. — Все было наоборот! Как она так может говорить — после того, как я не бросила ее в беде и, можно сказать, спасла… И после этого она врет, что это я заманила ее и угрожала ножом?!
— А кто-то еще не так давно заявлял, что верит Ракель, мол, не может человек лгать и вредить тому, кто только что спас ему жизнь. Ну или что-то подобное я от тебя услышал, — поддел меня Рауль. — Говорил же тебе, что Ракель — коварная девушка, ради своих целей идет по головам. Мы с ней рассорились вконец. На прощание она сказала мне, что очень жалеет о том, что я не сломал себе вдобавок ко всему прочему и шею.
— Да разве можно такое говорить?! Господи, ну и тварь… И как ты ее выдерживал? — вырвалось у меня, и я тут же прикусила язык.
Я вовсе не собиралась копаться в прошлом Рауля, но вот не сдержалась.
— Мы были связаны не только личными отношениями, — спокойно ответил он. — Хотя это большая ошибка — смешивать личное с работой. В последнее время мы с Ракель поддерживали отношения скорее ради группы, чем из-за личной привязанности. Мне хотелось, чтобы мы записали диск в старом составе, с нею. У меня нет к ней претензий как к барабанщице. Вернее, не было, потому что теперь Ракель больше не станет играть в нашей группе, как и бас-гитарист, заманивший тебя на фабрику.
— А диск? — спросила я. — Ты говорил, что ваша группа выиграла какой-то конкурс и в качестве награды получила возможность записаться в студии.
— Да, незадолго до знакомства с тобой. Мы планировали запись на сентябрь, но планы сорвались. Во-первых, из-за аварии. Во-вторых, еще не нашли новых барабанщика и бас-гитариста. Так что запись отложилась на неопределенное время.