Какой-то момент он выглядел сбитым с толку. Потом его глаза сверкнули.
— Я просто уверен, и всё, — прошептал он.
— У меня нет такого впечатления, — мягко сказала Люси. — Вы можете нам доверять.
Можем ли?.. Почему же они тогда сделали невозможное и подловили нас здесь?
Уголком глаза я заметила какую-то тень.
— Осторожно! — проревела я, но Миллхауз уже выскочил на крыльцо и размахнулся для удара. Гидеон в последний момент успел обернуться.
— Миллхауз, нет! — раздался с лестницы отчаянный голос Пола.
— Беги! — крикнул мне Гидеон, и в долю секунды я приняла решение.
Я бежала так быстро, как только позволяли мне башмаки с кнопками. И на каждом шагу я ожидала звука выстрела за спиной.
— Поговори с дедом! — прокричала Люси мне вслед. — Спроси его про зелёного всадника!
Гидеон нагнал меня только на следующем повороте.
— Спасибо, — прохрипел он, пряча в карман пистолет. — Если бы я его потерял, нам пришлось бы туго. Сейчас нам туда.
Я обернулась.
— Они за нами гонятся?
— Не думаю, — ответил Гидеон. — Но на всякий случай надо поторопиться.
— Откуда вдруг появился этот Миллхауз? Я всё время следила за лестницей.
— Вероятно, в доме есть другая лестница. Я об этом тоже не подумал.
— Куда подевался страж с пролёткой? Он же должен был нас дожидаться.
— Не знаю! — Гидеон совершенно запыхался. Прохожие, мимо которых мы пробегали, бросали на нас удивлённые взгляды, но я уже к этому привыкла.
— Кто такой зелёный всадник?
— Не имею ни малейшего представления, — ответил Гидеон.
Постепенно у меня стало колоть в боку. Долго в таком темпе я не продержусь. Гидеон повернул в узкий проулок и наконец остановился перед порталом какой-то церкви.
«Святая Троица», прочла я на табличке.
— Что мы здесь делаем? — просипела я.
— Исповедуемся. — Он огляделся, открыл тяжёлую дверь, затем протолкнул меня в полумрак и закрыл дверь за собой.
Нас тут же обступила тишина, вокруг царил запах ладана и та торжественная атмосфера, которая окружает любого человека, переступившего порог храма.
Это была красивая церковь с разноцветными мозаичными окнами, стенами из песчаника и множеством свечей, зажжённых прихожанами в знак своей молитвы или просьбы ко Всевышнему.
Гидеон провёл меня по боковому нефу к одной из исповедален, отодвинул занавес и показал на место в маленькой кабине.
— Ты же это не серьёзно? — прошептала я.
— Отнюдь. Я сяду по другую сторону, и мы подождём обратного перемещения.
Я ошеломлённо плюхнулась на сиденье. и Гидеон задёрнул занавес перед самым моим носом. Затем на окошке, соединяющем обе половины исповедальни, поднялась решётка.