Вторая задача, которую нужно решить, не откладывая: выяснить, где держат Мию и чего от неё хотят. Спрятали её основательно, но ведь должен быть кто-то, кто с ней контактирует, кроме Рейнса и Лайла! Охранники или, может, врачи, если она разболелась — в пятницу всё к тому шло. Один-то человек непременно должен быть! Если он хотя бы изредка попадает в зону видео-обзора, я его вычислю — по изменениям в поведении, по участившимся контактам с руководством Центра, например.
Вскоре к обширной подборке записей из Центра, которую я собрал в эти дни, добавился массив данных за прошлые и позапрошлые субботу и воскресенье. По выходным людей в Центре гораздо меньше, что упростило проблему. Мистер Рейнс въезжал в свой кабинет каждый день утром и выезжал оттуда поздно вечером, для выходных исключений не делая. Иногда он наведывался в Башню или в лабораторное крыло, но чаще принимал посетителей. В позапрошлую субботу, кроме любящего сына, у него один раз побывал триумвиратский делопроизводитель Зуар и дважды — долговязый человек в белом халате, которого я не знаю. В воскресенье посетителей не было. В прошлую субботу к Рейнсу заходил Зуар с кипой бумаг, потом Сидни, потом снова Зуар. В воскресенье нынешний руководитель Центра отправился в лабораторное крыло, где больше часа беседовал с долговязым. Мистер Лайл, с иголочки одетый и сияющий, по воскресеньям на работе не появлялся вовсе, а по субботам проводил там два-три часа — заглядывал к Рейнсу и договаривался о чём-то с хорошенькой девчонкой-лаборанткой, смотревшей на него, как на небожителя.
В эти дни картина была совсем другой. Лайл, появившийся и в субботу, и в воскресенье, уйму времени провёл за дверью отцовского кабинета, а кроме того, обменялся несколькими словами с Сидни и Брутсом — надо полагать, сообщил им о «переводе» мисс Паркер в «алжирский филиал». Зуар, притащивший, как обычно, документы на подпись, вылетел от Рейнса через десять секунд, с таким видом, словно ему пригрозили увольнением. Сам Рейнс, похоже, не уезжал домой с пятницы. Дважды он навещал долговязого в лаборатории, один раз принимал его у себя и один раз — говорил с ним в галерее, ведущей в лабораторное крыло. В тот момент они стояли рядом с камерой, их лица были хорошо видны, и я смог кое-что прочитать по губам: «Объект номер сорок три… показатели крови… нельзя затягивать… увеличение дозы может повлиять на…»
Объект номер сорок три! Сердце у меня ёкает. Готов поспорить, так они называют теперь Мию. А неприятный долговязый субъект — именно тот, у кого я получу всю нужную мне информацию. И, вероятно, его-то и сделаю своим сообщником. А ведь я уже видел где-то этот страусиный профиль, мгновение — и вспомню, где! Увеличиваю изображение и читаю на бейджике: «Доктор Глен Салливан». Дело за малым, доктор Салливан — убедить вас сотрудничать со мной. Подобрать к вам ключик.