Перед обедом 16 декабря, когда бежали из канцелярии, его остановил штаб-ротмистр Бреверн, спросивший негромко:
— Был ли на Исаакиевской?
— Так точно, ваше высокоблагородие.
— Что там про князя сказали?
— Ничего не знают, как ушел на площадь, то боле не бывал.
— А в городе толкуют, что его дядя родной во дворец привез. Князь к нему будто зашел, спрятать на сутки просил, а тот испугался и выдал, подлец. Не знаешь, есть у него тут дядя?
— Будто что тетка есть и муж у ей сановитый, ваше высокоблагородие, — ответил Иванов.
Когда в три часа вернулся со взводом с учения, Жученков кликнул к себе.
— Был нонче в лазарете. Плох наш Панюта, — сказал вахмистр насупясь. — Меня не признал, и гостинцы, что ему купил, обратно принес. Случись же, что под кирасу пуля угодила!.. Надо нам все кирасы проверить, вмятины у кого есть, в кузницу дать выправить.
— А много ль, Петр Гаврилыч, там раненых лежит?
— С нашего полка девять да в отдельном покое гренадеров еще пятеро. У двери часовой, будто убечь могут.
— Жалко Панюту, — сказал Иванов.
— Как не жалко. В отставку сбирался. Год служить оставалось…
Вечером того же дня один из кирасир сказал Иванову:
— Господин унтер, тебя у лестницы старик какой-то дожидает.
— Чего ж сюда не идет? — спросил Иванов.
— На ступеньках посклизнуться боится.
Внизу на дворе стоял старый лакей Жандра.
— Барыня тебе, кавалер, зайтить велела, — сказал он.
— Какая барыня? — удивился Иванов.
— У нас одна барыня в дому, Варвара Семеновна, — наставительно ответил старик.
— А барин где же? — забеспокоился унтер.
— Вот явишься к Варваре Семеновне, то и узнаешь.
Через полчаса Иванов вошел в знакомую прихожую и был проведен в комнату, в которой раньше не бывал. В кресле перед овальным столом сидела пожилая дама в теплом домашнем капоте.
— Здравию желаю, сударыня, — вытянулся у порога Иванов.
— Здравствуй, любезный, — ответила барыня и внимательно посмотрела на унтера. — Ступай, Кузьма, — отослала она лакея. И когда ушел, сказала: — Вчерась Андрея Андреевича под караул взяли. Вот я его бумаги, как наказывал, сюда перенесла. — Она указала на лежавшие на столе пакеты и конверты. — Хотя я на бога уповаю, что невинному погибнуть не даст, однако хочу деньги тебе возвратить.
— Воля ваша, сударыня.
— Так лучше покудова. Возьми да сочти. Счет знаешь?
— Знаю, но зачем то делать?
— Ну, как хочешь. И ступай, братец, у меня дел довольно.
— Счастливо оставаться, — сказал Иванов и, взяв конверт, засунул его за пазуху.
— Ты, кажись, при князе Александре Ивановиче дядькой состоял? — спросила барыня.
— Так точно.