— Молитесь, черт вас возьми, чтобы этого не случилось!
Она смотрела на него.
— Все, хватит! Она молчала.
Он продолжил:
— Сейчас я принесу вам воды для мытья. Я хочу, чтобы от вас исходил приятный запах, когда я овладею вами.
Она не может позволить ему этого. Она знала совершенно точно, что не позволит ему сделать это с ней. Трудность была в том, чтобы остановить его. Он был сильнее; он помешался на мысли о мщении, а она уже знала, что если мужчина что-то забрал себе в голову, ничто не заставит его свернуть с намеченного пути. Мысль о том, чтобы провести с ней целых пять лет, похоже, ему тоже не доставляет удовольствия.
Что делать?
* * *
Вдоль главной улицы Итапля тянулись торговые ряды, где тесно стояли люди и продавали все, что только можно, от картошки до черной смородины. Тони и Дуглас слезли с лошадей и повели их в поводу, проталкиваясь вперед.
Дуглас чертыхался. Им нужно было обогнуть Итапль, но нет же, ему пришло в голову, что неплохо было бы осмотреться, вдруг им придется здесь прятаться. Как он мог забыть, что по ярмарочным дням здесь страшная сутолока и неразбериха?
Не меньше двадцати минут ушло на то, чтобы выбраться из этой толчеи; к тому времени Тони уже жевал яблоко, а Дуглас грыз морковку.
— Должны же мы что-то есть, — сказал Тони.
Дуглас снова чертыхнулся.
— Да ведь это недолго. Эй, Дуглас, а ты уверен, что она именно на этой ферме?
— Должна быть там.
Дуглас подошел к торговцу и купил у него еще яблок. Бросил одно Тони:
— Давай наедайся, кузен. Они продолжили путь.
* * *
— Если не снимете одежду сами, я изорву ее. Другой у вас нет, насколько мне известно.
У нее не было оснований не поверить его угрозе, но она также не могла представить себе, как это она разденется перед ним догола. Он не Дуглас.
Из корыта с водой, которое он поставил рядом с ней, поднимался пар; он не поленился подогреть воду. На это у него ушло не меньше получаса, но ей так и не удалось что-то придумать за это время.
— Лицо умойте, оно все в грязи.
— Я зарылась носом в землю, когда выпрыгнула из окна.
— Снимайте одежду, вам говорят.
Она покачала головой.
Он тяжело вздохнул. У него был и в самом деле несчастный вид. Казалось, его мучают сомнения. Потом он навалился на нее, и она боролась с ним. Она дралась, как дикая кошка, кусаясь, царапаясь, заставляя его вскрикивать от боли, но все равно, через несколько минут она осталась совершенно обнаженной; клочья ее порванной одежды валялись по всей комнате.
— Ну вот. — Он усадил ее в корыто с водой, взяв под мышки, дал ей в руки мочалку и кусок мыла и сказал: