Неделю назад, Володины мастера приготовили нам подарок, байдану. Не настоящую, в виде жилета, но, достаточно прочную. На испытаниях пластины отлично выдержали выстрел из «Луши», немного погнувшись. Я объяснил своим взрослым приёмным дочерям, как нужно обшить байдану, чтобы она выглядела обычным жилетом, а под стальные пластины подложили толстый слой войлока. В целом, такая защита немного напоминала бронежилет старого образца, армейский, хотя внешне выглядела обычной тёплой жилеткой. Девушки пустили сверху неброскую вышивку, отвлекавшую внимание постороннего наблюдателя от внутреннего содержимого жилета.
Утром, казаки остались на месте, демонстративно не покинули своих шатров, хотя поняли, что мы их можем в любой момент расстрелять. С рассветом они разводили костры, готовили пищу. Что ж, смелые люди, пойдём, поговорим. Я надел свой бронежилет, закрепил сверху пояс с револьверами, как у ковбоев, и подошёл к главным воротам крепости. Надвратная пушка дала холостой залп, наверняка обратив внимание казаков на ворота. Скоро из них вышел я с белым флажком в руке, прошёл полсотни шагов и остановился, воткнув флажок в снег. В ожидании парламентёра, я осматривал вчерашнее поле сражения. Крови было много, но, ни одного мёртвого тела на поле не было. Либо никого не убили, либо ночью казаки собрали своих убитых. То и другое хорошо характеризует наших противников.
Не прошло и получаса, в мою сторону направился одинокий всадник, спешившийся за десяток шагов и степенно подошедший ко мне. Мы несколько минут молча мерялись взглядами, бородач с хищным горбатым носом и золотой серьгой в ухе, смотрелся настоящим, классическим казаком, вроде атамана Ермака. Судя по отсутствию седины в бороде, был он моложе меня, около тридцати лет. Я улыбнулся и представился,
— Воевода крепости и Таракановского завода, Андрей Быстров.
— Атаман Ерофей Подкова, яицкие казаки мы.
— Чем же, атаман, тебе наша крепость не понравилась. Неужели Пугачёв велел захватить нас?
— Мы Емельяну не служим, нужда была в ружьях твоих, воевода.
— Так заходи, покупай, приценяйся, продадим. Наши лавки и в Астрахани есть, не стоило так далеко забираться.
— Астраханские ружья мы все скупили и патроны тоже. Захотелось ещё взять, да платить нечем.
— Куда же тебе, атаман, столько ружей, слава Пугачёва покоя не даёт?
— Не даёт покоя, ты прав, только не слава, а наше будущее, — атаман протянул мне нашу листовку, адресованную восставшим крестьянам, — ты писал?
— Я, понравилось?
— Правду там писано, что Емельку до конца года поймают и казнят?