– Вот, к вам пришла Лиза, – бодро заявила между тем Женька, кивая на подругу. – Ее муж разлюбил, понимаете? А мы так, за компанию. Может, мы на кухне пока посидим? Или где?
Хозяйка молча провела нас в комнату, полностью соответствующую моим представлениям о кабинете умной шарлатанки. Стены оклеены темно-бордовыми обоями, вызывающими смутное ощущение чего-то кровавого и мрачного. Друг напротив друга висят две уродливые блестящие маски. В углу громоздится резная этажерка, зеркальные полки которой заставлены колбами с разноцветными жидкостями и баночками с порошками. К тому же у меня закружилась голова от своеобразного пряного аромата.
Нас усадили на диван, оказавшийся таким мягким, что мы сразу провалились. Я почувствовала, что встать с него потом будет проблемой. Впрочем, вставать не хотелось. Полумрак и странный запах вызвали желание закрыть глаза и обо всем забыть.
– Ну, явились наконец-то! – удовлетворенно и одновременно раздраженно прокаркала хозяйка. – Давно пора! Надоело ждать, да и время подпирает.
Я с трудом разлепила веки.
– Почему «наконец-то»? Захотели и пришли. А захотим – уйдем.
– Сидеть! – скомандовала ведьма, и я вдруг с ужасом поняла, что не могу пошевелиться.
– В принципе, годится любая из вас, – продолжила женщина, поочередно сверля нас с подругами своими горящими черными глазами. – Я писала объявление для таких, как вы. Те, которые удачно замужем, мне бесполезны. Но ты, – она посмотрела на Лизу, – любишь вампира, который скоро высосет тебя и бросит, ты, – обращение к Женьке, – до самой смерти будешь бежать вперед все мимо и мимо, а у тебя, – это уже ко мне, причем с гнусной усмешкой, – у тебя и вовсе пустота.
Даже в заторможенном состоянии я умудрилась разозлиться. Да, я ни разу всерьез не влюблялась, и мою так называемую личную жизнь (хотя я бы сказала – жизнь сексуальную) можно смело описать словом «пустота». Да, Лизин муж ее использует, а Женька ни на ком не может остановиться. Ну и что? Это наш выбор, мы имеем на него право, и нечего глумиться!
– Не ваше дело, – чужим голосом, словно через силу выдавила Женька. – Вы…
– Но даже из таких, как вы, – прервала ее ведьма, – для моих целей подходят немногие. Сегодня мне наконец-то повезло. Пожалуй, удобнее всего… – она, задумавшись, остановила взгляд на мне, – удобнее всего для меня будешь ты. Решено, именно ты!
Я хотела ответить что-то возмущенное, но не сумела. Язык крепко прилип к гортани. Ведьма между тем взяла с полки одну из колб, потом достала из баночки щепотку порошка и высыпала в колбу. Ярко-алая жидкость взметнулась вверх и опала, став почти черной. Ведьма опустилась в кресло и выпила ее, потом вытащила откуда-то и надела жесткие серебристые перчатки. Те сидели нелепо – их пальцы были вдвое длиннее, чем нужно. Глядя на меня, ведьма стала делать сверкающими пальцами необычные движения, и я ощутила… даже не знаю, как объяснить… ведьма шарила руками у меня в мозгу, пытаясь что-то нащупать там и вырвать. Я твердо знала – как только ей это удастся, я умру. Но сопротивляться не было сил. Меня словно вообще уже не было на свете, и самого света не было тоже. Было одно бесконечное мгновение, непереносимо тягостное и мерзкое, и хотелось, чтобы оно поскорее кончилось – любой ценой. А для этого надо расслабиться и стать послушной…