— Прекрасная работа, — похвалил Берк. — Вот что, Годдис, попробуй еще раз подойти к ней, и я убью тебя.
Эван согнулся в три погибели и лишь несколько минут спустя ухитрился кивнуть. Берк повернулся к Ариель.
— Пойдем, дорогая, пора домой.
— Надеюсь, я разбила ему нос, — злорадно-торжествующе фыркнула Ариель.
— Вполне возможно. Ты была великолепна. Берк и в самом деле невыразимо гордился женой.
— Он хотел получить от тебя деньги. Считает, раз он был моим опекуном, ты обязан платить.
— Теперь я почему-то сомневаюсь, что он заведет со мной разговор на эту тему.
— Он еще сказал, что Этьен дожидался меня, совсем как ты, на дороге в Саутхемптон. Ему тоже пришло в голову похитить меня, и Эван проговорился, что Этьен собирался заплатить ему за помощь пять тысяч фунтов.
Берк попытался изобразить возмущение, хотя уже знал об Этьене. «Капризы судьбы, — думал он про себя, — благословенные капризы судьбы».
Они отправились пешком в Рейвнсуорт Эбби, и Берк шел чуть сзади, не желая, чтобы кто-то из гостей или слуг заметил диагональный разрез на жакете жены. По пути граф кивнул Монтегю и о чем-то коротко поговорил с Олли Траиком. Оказавшись в спальне, он немедленно запер дверь.
— А теперь, Ариель, сними, пожалуйста, жакет. Я хочу полечить твою спину.
— Не стоит, Берк, со мной все в порядке.
— Делай, как сказано, Ариель. Против этого тона было трудно что-то возразить. Берк помог ей снять жакет и блузку, осторожно спустил с плеч тонкие лямки полотняной сорочки. Ариель попыталась прикрыть грудь руками, но тут же вытянула их по швам. Берк стоял сзади, глядя на длинную красную полосу, наискось пересекавшую белую спину.
— Больно?
— Нет, — покачала головой Ариель, — не очень.
— Кожа не рассечена, но все равно лучше промыть рубец.
Он вышел и вернулся с намыленной салфеткой.
Ариель стояла, опустив голову, с обнаженной до талии спиной. Берк на мгновение прикрыл глаза. О Боже, он должен был защитить ее от всех бед, а что получилось!
Он осторожно промыл длинную полосу, едва прикасаясь, промокнул полотенцем.
— У тебя есть мягкая сорочка без кружев и лент? Такая, чтобы не натирала кожу? — Ариель кивнула. — Постой, я сейчас принесу.
И, не желая слышать, как она умоляет его не беспокоиться, быстро открыл смежную дверь и прошел в ее спальню. Там оказалась Доркас.
— Милорд. — присела она.
— Мне нужна очень мягкая простая сорочка. Сейчас же.
Берк видел, что старуху буквально распирает сотня вопросов, но ничего не желал объяснять. Все это касается лишь Ариель: захочет рассказать — ее дело, но сам он будет молчать. Взяв у старухи сорочку, он вернулся к жене, осторожно поднял подол старой рубашки, снял ее и надел новую, помягче.