Хотя её глаза оставались прищуренными, она поднялась и поплелась в его сторону. Он усадил её к себе на колени, но она оставалась напряжённой.
- Расслабься, Саройя.
Когда он лежал рядом с Элизабет, закинув на неё одну ногу, а рукой накрыв её мягкую грудь.... они
подходили друг другу.
Сейчас же, казалось, два неподходящих кусочка головоломки пытаются соединить силой.
Нет, нет. Просто мозг запутался.
- Я буду с тобой нежным. Ты не хочешь меня поцеловать? Почувствовать мои прикосновения?
- Ты меня можешь ранить. Элизабет не беспокоит твоя безграничная сила, а
меня - беспокоит.
- Я смог сдержаться и причинить её вред. Дважды.
- Ты пользовался ею дважды? И она тебе не помешала? - Саройя снова звучала недоверчиво.
- Позволь мне показать тебе, почему она уступила.
- Ты сказал, что не повредил её, но я чувствую сейчас боль, - продолжала она. - Синяки по всему телу. Ответь, Лотэр, на тебе есть раны или чувствуешь ли ты боль?
- Конечно нет.
- А я чувствую по всему телу.
- Значит, с тобой я буду ещё нежнее, я буду более осторожен со своей Невестой. - Обхватив её лицо своими ладонями, он промурлыкал на ухо, - Просто расслабься, Саройя. Я лишь доставлю тебе удовольствие.
Она зажмурит глаза, и тело останется напряжённым, словно скованное холодом.
Он наклонился, чтобы коснуться своими губами её, потом снова и снова, дразня своим языком. Затем поцелуй стал более глубоким, и она ответила...
Именно так, как он предполагал.
Отшатнувшись, он произнёс:
- Ты как заледенела. - Её глаза были зажмурены, губы плотно сжаты. А хуже всего, он поймал себя на мысли, что представляет Элизабет, чтобы оставаться твёрдым. - Ты совсем не хочешь моих ласк.
Она открыла глаза.
- Я никогда не расслаблюсь, боясь, что ты меня ранишь. Лотэр, представь, что отправляешься в бой как смертный. Без возможности регенерировать, без своей силы и скорости. Представь, каково это - быть беззащитным. Ты всё равно ринешься в бой - и не важно, насколько ты любишь сражаться?
В этом была своя логика.
Признайся, Лотэр. Лгать другим ты не можешь, зато можешь солгать себе.
- Когда я стану вампиром, всё изменится, - настаивала она, - а сейчас я молю тебя быть терпеливым. Я молю своего мужчину о понимании до того момента.
Да, когда она станет вампиром...
И он всё равно отказывался принять тот факт, что его Невеста была фригидной? Нет, Саройя
сможет его захотеть.
- Разве твоё смертное тело не чувствует ничего, кроме боли? У тебя должны быть потребности.
- Нет. Очевидно, что все эти потребности ты недавно удовлетворил.
Blyad’!
Это удовольствие он истратил на Элизабет!