— У меня дела, — сообщил Лотэр и переместился вместе с Элли в её спальню. Элизабет снова едва устояла на ногах. Привыкнет ли она когда-нибудь к телепортации? — Оставайся здесь, пока я не вернусь.
— Дела? Отправляешься возвращать свои троны?
— Ты всегда задаёшь так много вопросов?
— А ты всегда увиливаешь от ответов? — отозвалась она в тон, заработав очередной хмурый взгляд от вампира. — Скажи мне только одно: если Саройя вся такая бесценная для тебя, как ты мог оставить её гнить в тюрьме?
— Там тебе была гарантирована безопасность. Твоему телу ничто не могло навредить.
— А если бы я сошла с ума?
— Твой разум меня не волнует. Важно лишь тело.
«Вот — как типично для мужчины!»
— И какая, интересно, опасность мне могла угрожать?
— Я — Лотэр, Враг Древних. Очень многие с радостью причинят вред Саройе, чтобы ударить по мне.
— Ей хотят навредить. Ей в моём теле, — повторила Элли.
Лотэр взял её за подбородок и заглянул в глаза:
— Как я уже сказал… здесь ты под защитой, девчонка. Единственный, кого тебе нужно бояться, это я.
А значит, это место было последним, где ей следовало находиться. Элли умела вскрыть любой замок, нужна лишь отмычка, но как вырваться из невидимой тюрьмы? Впрочем, если замки бывают волшебными, значит, волшебные отмычки тоже должны существовать.
— Что насчёт моих личных вещей? Зубной щётки, белья и прочего?
— В ванной комнате есть всё необходимое. Что касается одежды, — он распахнул дверь в коридор и показал ей шкаф размером с трейлер, в котором Элли когда-то жила, — она здесь.
Элизабет шагнула внутрь и остолбенела. Платья, пальто, сумочки, брюки… У неё разбежались глаза. Несколько дюжин пар обуви, а блузок и свитеров — так вообще не счесть.
Девушка с широко распахнутыми глазами завертелась на месте.
— Я в жизни не видела такой прекрасной одежды!
— Не сомневаюсь, — обронил Лотэр, застыв в дверях и подперев плечом косяк. — Что ты могла видеть в этих убогих Аппалачах. Представляю, какая в ваших горах высокая мода.
Он намеренно её оскорблял, но Элли решила вести себя так, словно воспринимает издёвки вампира, как обычные шутки. Она уже предприняла попытку бороться с ним на равных и проиграла. Значит, нужно сменить тактику.
Мама всегда говорила: «Худой мир всяко лучше хорошей войны. Дробовик — это на самый распоследний случай».
Пожалуй, Элли несколько поторопилась с дробовиком.
— Аппалачи и высокая мода? Оксюморон, не правда ли? — улыбнулась она и углубилась в гардеробную, оглядывая вешалку за вешалкой.