Входя под своды Кэ-д'Орсэ, человек словно переносился лет на двести назад, попадая в мир княжеств и герцогств, когда судьбы Европы зависели от искусно составленной ноты или вовремя проведенного демарша. В этом им нет равных, продол-жал размышлять Шеннон, и благодаря причудливому сцеплению политических шестеренок, эти люди вдруг снова получили возможность блеснуть своими дарованиями, окунуться в ат-мосферу века Людовиков, века заговоров и придворных интриг. Они сидят в своих раззолоченных кабинетах с таким видом, словно кардинал Мазарини просто вышел на минутку подписать договор, но сейчас придет - и подпишет ещё один. Одно из самых важных лиц этого ведомства когда-то сказало Шеннону: "Франция возвращается в свой золотой век", и вот для этого-то они и появились на свет. В ту эпоху, когда владычество Америки казалось безраздельным, эти люди сумели снискать себе уродливо раздутую славу - по крайней мере, они твер-дили, что сбили спесь с англо-саксов и заставили их с уважением относиться к Франции. Прошедшая весна со всеми её студенческими волнениями и чехардой назначений не сумела вселить в них тревогу.
Полицейский у ворот, увидев флажок на радиаторе посольского "кадиллака", вышел на мостовую, остановил поток машин, и автомобиль завернул. Водитель, сбросив скорость, подрулил к самой лестнице парадного входа, а привратник в черном сюртуке и белом галстуке бантом, с цепью на груди, отворил стеклянные двери наверху. Когда они вошли, другой служитель, ещё более величественного вида, десятилетиями встречавший здесь королей и президентов, приветствовал их и повел налево.
Шеннон шел чуть позади посла по благородным коврам, под огромными люстрами, мимо кремовых дверей с золочеными ин-крустациями и резными наличниками. Министр встречал их у дверей своего кабинета и сердечно пожал им руки. Шеннон увидел желтовато-смуглую кожу знаменитого лица с выпирающими щеками и резкими морщинами в углах рта, лысый череп, неболь-шие, по-женски живые глаза, выхоленные усы и бородку.
Тессьер, занимающий должность "сhef de cabinet" или начальника канцелярии, стоял за плечом министра. Он тоже улыбался и пожимал руки. Министр доверительно взял посла под руку и, продолжая что-то говорить, повел его в кабинет, сделав это так, что Шеннон, несмотря на приглашение, не решился последовать за ними. Поймав взгляд посла, прика-зывающий подчиниться, он покорно позволил Тессьеру увлечь себя в роскошное подобие приемной и занять разговором. Очевидно, так решено было с самого начала и проведено блестяще. Шеннон не мог не усмехнуться их сноровке в подоб - ного рода пустяках.