Уйди он в тот момент — до дверей ему было всего два шага, — уверен, ничего не случилось бы. Впятером мы смогли бы хоть на секунду сдержать напиравших сзади.
Наставник Хуан не двинулся с места. Собравшись с силами, он решительно поднял голову. Взгляд его был страшен. Но лишь какое-то мгновение. Он сдержал свой гнев, готовый прорваться, и вновь склонил голову, словно придавленный тяжким раскаянием. У этого человека хватило сил встать надо всеми. Я понял движение его души: ничуть не задетый грубой бранью, он лишь сомневался в собственной правоте, но сердце подсказало, что совесть его чиста. Когда закричали «бей!», он разгневался, но тут же спохватился — ведь это дети… И вновь опустил голову. И тогда вопль «бей!» перерос в настоящий рев.
Рассердись он по-настоящему, на него не посмели бы поднять руку, но он вновь склонил голову. Все кричали, но никто не хотел бить первым. К тому же у каждого на уме была мысль: «С какой стати бить этого честного человека?» Конечно, большинство поверило председателю, но не так-то легко было забыть все, что сделал для них учитель Хуан. К тому же некоторые понимали, что обвинения против Хуана дутые и что это дело рук одной шайки.
— Уходите! — сказал я снова. Я знал, что в такой ситуации «выкатывайся» прозвучало бы куда убедительнее, но язык не повернулся.
Наставник Хуан по-прежнему не двигался с места. Только голову поднял — на губах улыбка, глаза подернуты влагой. Он смотрел на нас, как смотрит ребенок на тигра, — любуясь им и страшась его.
И вдруг в окно, влетел обломок кирпича, а следом осколок стекла, словно хвост за кометой. Он попал учителю прямо в висок — сразу показалась кровь. Хуан схватился за кафедру. Все сидевшие сзади бросились вон из комнаты. Мы поддержали его.
— Ничего, ничего! — через силу улыбнулся он, а кровь уже залила его лицо.
Ни директора, ни заместителя, ли школьного врача не оказалось на месте. Мы решили сами отвезти наставника в больницу.
— Отведите меня в мою комнату, — выговорил он с трудом.
По неопытности мы послушались его и, поддерживая под руки, повели. Войдя к себе, он пошатнулся, хотел было умыться, но, обессилев, упал на кровать. Кровь уже не текла, а хлестала.
Пришел старенький служитель Чжан Фу, взглянул на наставника и сказал:
— Побудьте с господином учителем, я схожу в школьный лазарет за врачом.
Школьный врач обмыл рану, наложил повязку и велел отвезти Хуана в больницу, поскольку опасность не миновала. Глоток коньяка, казалось, прибавил ему сил, он вздохнул и закрыл глаза. Когда врач снова повторил, что необходимо ехать в больницу, Хуан улыбнулся и сказал шепотом: