— Что мы, собственно, делали, когда оставались одни? — спросил К., нарушив долгое молчание, гнетущее, почти невыносимое. — Я хочу сказать, что мы делали, после того как я прогнал помощников, по вечерам, когда Учитель, Учительница и дети уходили из школы, а я нигде не бродил.
Фрида сказала, после увольнения помощников они в известном смысле никогда не оставались наедине, — она теперь совершенно успокоилась и снова стала прежней Фридой, сдержанной и уверенной в себе, заботившейся о нем женщиной, рядом с которой он чувствовал себя глупцом.
— С нами всегда был третий, Кламм, — неважно, если его присутствие не было материальным. Ты говорил о нем непрерывно. А если не произносил имени Кламма, то говорил о Замке, выходит, опять-таки о Кламме. Как же я тогда хотела быть вдвоем с тобой, по-настоящему вдвоем! Была готова уйти отсюда. Любую чужбину и любые невзгоды чужбины вынесла бы радостно, если бы только осталась наконец вдвоем с тобой.
— А что же Кламм? — спросил К.
— Вот видишь, опять происходит то же самое, — сказала Фрида. — Мы с тобой вдвоем, а ты спрашиваешь о Кламме. Мне хоть бы слово сказал, до моей тоски тебе дела нет, а я ведь призналась в ней.
— По-видимому, Кламм играл важную роль в моих пропавших воспоминаниях, — холодно ответил К. — Поэтому нет ничего странного в том, что я о нем спрашиваю. А ты точно знаешь, что я и раньше серьезно интересовался этим человеком?
— Еще бы! — воскликнула Фрида.
— Ну да, — К. начал размышлять вслух. — Вполне вероятно. Кламм снился мне, и это, наверное, что-то значит, хотя и не удается выяснить, какой тут смысл. Впрочем, то, что ты сейчас рассказала, можно истолковать и по-другому. В том смысле, что я не упоминал о Замке, который служит как бы представителем Кламма, а как раз наоборот, говорил о Кламме, видя в нем представителя Замка.
— Ну конечно, Кламм — представитель Замка, хотя и не единственный. Не вижу разницы, — Фрида недоумевала.
— Разница огромная! — возразил К. — Тот человек, о котором ты все время говоришь, за кого все время принимаешь меня, тот К. просто не мог иначе, ему необходимо было говорить о Кламме, когда он имел в виду Замок, потому что Кламм реально существовал. Кламм был материальным, у него было тело, которое можно видеть, голос, который раздавался, когда он звал. А вот слово «Замок», напротив, обозначает очень многое, как видимое, так и незримое. И потом, Фрида, из всего, что известно, можно сделать вывод, что тот, другой, человек, тот К., произнося имя Кламма, чего-то ждал от тебя, с одной стороны, как от бывшей любовницы Кламма, и при этом интересовался твоей косвенной связью с Замком, да-да, этого нельзя отрицать, а с другой стороны, потому что он познакомился с тобой как раз из-за Кламма, Замка и всего, что имело к ним отношение. Но в то же время тот К. только Фриду называл просто по имени, и для него только она была реальна.