— Тестостерон. Ведь мужчины агрессивны именно из-за тестостерона, верно?
— И что?
— А то, что чаще всего мы ищем именно мужчин. А вот ты представь: мы разыскиваем женщин, а на такой жаре они обязательно разделись бы!
Сейер тихо усмехнулся и вспомнил Сару. Ее глаза с блестящими зрачками… Лицо его изменилось, и Скарре это заметил.
— Ты что-то заволновался, Конрад.
— Ничего, переживу.
Настроение у них улучшилось. Внезапно в голубом небе показался сверкающий на солнце самолет. Сейер проводил его взглядом. Там, наверху, прохлада и простор. Сейер представил себя в самолете с парашютом на спине. Вот он открывает дверцу и смотрит в пустоту, а потом летит вниз — сперва быстро, а потом парашют раскрывается, и он медленно парит в воздухе.
— Видишь, Якоб? — Повернувшись к Скарре, он показал на самолет.
Скарре испуганно посмотрел вверх, и в его голове замелькали самые ужасные картины.
* * *
— Тут у кого-нибудь есть зеркальце? — Морган скосил глаза, пытаясь разглядеть собственный нос, и выругался.
— Зачем тебе зеркало, если есть друзья, — прогнусавил из-за шкафа Эркки.
Морган посмотрел на Канника.
— Какой говорливый! А ведь по нему и не скажешь!
— У меня в чемоданчике есть зеркальце, — тихо проговорил Канник. Он никак не мог заставить себя посмотреть Эркки в глаза. Кто знает, может, этот псих сейчас придумывает какой-нибудь дикий способ, чтобы его убить? И физиономия у него такая странная…
— Эркки, принеси, — распорядился Морган.
Эркки не ответил. Его охватила легкая дремота, он устал, но и усталость была приятной. Морган встал и сам вышел на крыльцо, где стоял чемоданчик. Втащил его в дом вместе с луком, открыл и отыскал маленькое квадратное зеркальце размером десять на десять сантиметров. Морган медленно поднес его к лицу.
— Вот черт! Какой ужас!
Прежде Канник не задумывался о том, что Моргану не разглядеть собственного носа. И теперь он увидел все как есть. А зрелище и правда было ужасным.
— Эркки, у меня заражение! Я так и знал! — Держа в руках зеркало, он топнул ногой.
— Весь мир заражен, — пробормотал Эркки, — болезнь, смерть и убожество.
— Когда начнется столбняк? — спросил Морган, и рука, в которой он держал зеркальце, задрожала.
— Через несколько дней, — попытался успокоить его Канник.
— Точно? Ты в этом разбираешься?
— Нет.
Обиженно вздохнув, Морган отбросил зеркало в сторону. От вида кровоточащего носа он едва не сошел с ума. Боль почти стихла, и тошнота прошла. Осталась лишь слабость, но это из-за голода и жажды. Нет, надо отвлечься и подумать о чем-нибудь еще. Морган посмотрел на Канника и зажмурился.