— Ладно, — сказал он, — у нас еще много дел. Пора приступать.
* * *
Дыхание сбивалось. Он наклонился вперед, словно от этого машина поедет быстрее и он скорее исчезнет из города. Он долго вынашивал план ограбления, представляя его себе в мельчайших деталях. И допустил ошибку. Все случилось молниеносно, и деньги у него на руках, как и должно быть, однако что-то пошло не так. И ошибка его сидела рядом, на пассажирском сиденье.
По улицам сновали прохожие, но им до его белой машины не было никакого дела. Он надавил на сцепление и проехал перекресток, с ожесточением глядя на дорогу и тяжело выдыхая горячий воздух. Отъехав на квартал от банка, снял лыжную маску и внезапно почувствовал себя голым. На заложника он не смотрел, а вести машину в маске нельзя — это сразу бросится в глаза всем встречным водителям, и они непременно запомнят марку и номер его машины. Заложник опустил голову и не двигался. Они проехали свадебный салон, он сбавил скорость и, заметив слева «мерседес», постарался смотреть прямо перед собой. И лишь сейчас, спустя две минуты, когда сердце перестало бешено биться, его вдруг поразила воцарившаяся в автомобиле тишина. Он глянул на пассажира. Что-то с ним не так. К горлу подступила тошнота, а за ней накатил страх, переросший в ужас от мысли, что все еще хуже, чем он ожидал.
Черт, куда девать заложника?
Об этом он не подумал. Ему было не до этого — нужно было побыстрее исчезнуть, пока какой-нибудь прохожий не набросился на него и не сбил с ног. В газетах писали о подобных случаях — иногда людям хочется изобразить из себя героев.
— Ты видел мое лицо, — хрипло проговорил он. Его тонкий голос плохо сочетался с мощным телом. — И что нам теперь делать?
Как раз в этот момент справа показалось агентство ритуальных услуг, в окне которого стоял белый гроб с латунными ручками. Сверху лежал венок из красных и белых цветов. Пластмассовых цветов, ведь венок пролежал там уже много лет. Казалось, что пластмасса вот-вот расплавится, как и он сам. Свитер прилипал к телу, а вельветовые брюки можно было выжимать. Он резко притормозил, пропуская такси. Заложник молчал, но его плечи слегка вздрагивали, и грабитель решил, что это проявляется наконец реакция. Он с облегчением вздохнул. Ему тоже необходимо дать выход чувствам, ему нужна разрядка. Какая-нибудь паршивая разрядка, достаточно просто выкрикнуть что-то в окно. Он пытался совладать с собой, но дрожь унять не удавалось.
— Слышишь? Что нам теперь делать? — Прозвучало это убого. От страха голос сорвался на писк. Ему вдруг захотелось остаться в одиночестве, но тормозить пока рано. Сначала надо выехать за город, где никого нет, — лишь тогда он сможет выбросить эту непредвиденную обузу…