— Нет, наверное, чуть меньше.
— Тогда предположим, что ты подошел к ее дому в четверть девятого.
— Наверное, да.
— Расскажи, что ты там увидел.
Канник испуганно заморгал:
— Я увидел Халдис.
— Когда ты ее увидел?
— Что значит — когда?
— Где ты находился, когда заметил ее тело?
— Возле колодца.
— Значит, ты остановился рядом с колодцем и оттуда увидел ее?
— Да. — Канник заговорил тише. Об этом он вспоминал с явной неохотой.
— А можешь примерно определить расстояние от колодца до крыльца? Ты ведь стрельбой занимаешься, для тебя это несложно…
— Где-то метров тридцать.
— Да, похоже на правду. Ты приближался к ее телу?
— Нет.
— Но не сомневался в том, что она мертва?
— Это было несложно определить.
— Да, ты прав, — согласился Сейер. — Давай разберем этот момент поподробнее. Вот ты стоишь у колодца и смотришь на Халдис. Ты испугался?
— Ага!
— Когда ты увидел Эркки?
— Я огляделся, — тихо сказал мальчик, — я испугался и поэтому начал озираться.
— Я поступил бы так же. Где находился Эркки?
— На опушке.
— Ты хорошо его разглядел?
— Неплохо. Я узнал его по прическе. У него такие волосы — длинные и черные, как занавеска, и прямой пробор. Он смотрел на меня.
— Что он сделал, когда заметил, что ты на него смотришь?
— Ничего. Он застыл как вкопанный. И я побежал.
— Ты побежал по дороге?
— Да. Бежал изо всех сил, а в руках у меня еще был футляр.
— Ты сложил туда лук и стрелы?
— Да. И я ни разу не остановился, бежал от самого ее дома.
— Ты хорошо знаешь Эркки?
— Я его не знаю. Но он круглый год шляется по окрестностям. И недавно Эркки положили в больницу. Он всегда ходит в одной и той же одежде — и летом и зимой. В черной одежде. Не черная только пряжка на ремне — она такая большая и блестящая.
Сейер кивнул.
— А Эркки тебя знает?
— Он меня несколько раз видел.
— Он не показался тебе напуганным?
— Он всегда кажется напуганным.
— Но он ничего не сказал?
— Нет. Он спрятался за деревьями. Я только слышал, как затрещали ветки. И трава зашелестела.
— Почему ты пошел к Халдис?
— Думал, она даст мне попить. Я уже бывал у нее, она нас знает.
— Она нравилась тебе?
— Она была довольно строгая.
— Строже, чем Маргун? — Сейер улыбнулся.
— Маргун вообще не строгая.
— Но ты тем не менее надеялся, что она даст тебе попить. Значит, она была доброй?
— Она была строгая, но добрая. Если мы просили чего-нибудь, Халдис никогда не отказывала, но постоянно ворчала.
— Не поймешь этих взрослых, правда? — вновь улыбнулся Сейер. — Халдис знали все приютские мальчики?
— Все, кроме Симона. Он здесь новенький.
— И вы приходили к Халдис в дом и болтали с ней?