Один из них остановил своих приятелей у крыльца церкви Святого Роха. Его волосы были заплетены в косицы, на темя для пущего эпатажа нахлобучена треуголка в форме полумесяца — вид самый вызывающий. Он снял очки, чтобы заглянуть зачем-то в газету, которую вынул из жилетного кармана:
— Это и впрямь здесь, господа: тупик Конвента, в прошлом — Дофина…
— Но мы же испачкаем наши туфли, мой дорогой Сент-Обен. Местечко отвратительно грязное.
— Когда охотишься на крыс, Давенн, приходится спускаться в городскую клоаку, чтобы вспугнуть их оттуда.
— Сент-Обен прав, мы же клялись покарать якобинских каналий, — напыщенно изрек третий, выпячивая грудь, чтобы нагляднее продемонстрировать семнадцать перламутровых пуговиц, украшающих его наряд в подражание царственному сироте, узнику Тампля — маленькому Людовику XVII.
— Этот Дюпертуа живет здесь, в «Гостинице Мирабо». Послушайте, что сказал о нем Фрерон: «Он дубил кожу обезглавленных, чтобы шить из нее сапоги!»
— Фу, гадость какая…
— Так пойдемте дубить ему задницу! — крикнул Дюссо, подлинный автор процитированной статьи, изобретательный публицист, писавший также и речи для своего покровителя Фрерона.
Они убрали свои лорнеты подальше, чтобы не поломать их в ходе предприятия; лорнеты имелись у всех, хотя в них не было не малейшей надобности, — этот предмет служил лишь затем, чтобы придавать владельцу вид инвалида по зрению, что помогало избегать рекрутского набора: шуаны Бретани и крестьяне Вандеи снова поднялись во имя короля, нельзя же допустить, чтобы их выдернули отсюда и переодели в солдатское платье. Они смотрели на закопченную четырехэтажную «Гостиницу Мирабо», на узкий проход между лавками цирюльника и торговца жареным мясом.
— Кошмар! — Дюссоль скорчил гримаску. — Мы пропахнем салом!
Войдя в здание, для чего им пришлось перепрыгнуть канавку с застоявшейся водой, они оказались во внутреннем дворике, где были колодец и винтовая лестница.
— Вы что-то ищете?
Щекастый толстяк с заплывшими глазами разглядывал их из открытого окна первого этажа.
— Комнату гражданина Дюпертуа, — отвечал Сент-Обен.
— Чего ж вам надобно от него, мои маленькие господа? — тягучим голосом осведомился пузан.
— Мы, собственно, пришли его малость помять.
— А сам-то ты кто, такой любопытный? — Рукояткой своей трости Дюссо подцепил его за жирный подбородок.
— Я самый и есть хозяин гостиницы.
— И что дальше?
— Мой друг спрашивает, как тебя зовут, ослиная башка!
— Руже. В прежние времена я служил помощником повара у монсеньора принца де Конти…
— И не стыдно тебе пускать под свой кров опасных якобинцев?