— Оставьте генерала Фокса в покое!
— Это что еще за кобель? — вопросил Дюпертуа в пространство.
— Феро! — заверещала табачная торговка, обычно предлагавшая свой товар в главном вестибюле дворца.
— Фрерон? — прорычал Дюпертуа. — Предводитель пудреных сопляков?
В силу такого недоразумения Дюпертуа вырвал у какого-то буржуа заряженный пистолет и выпустил пулю в горло Феро. Толпа, посторонившись, предоставила депутату свободное место, чтобы рухнуть к подножию мраморной лестницы. Сбежав по ступеням в окружении целого батальона своих приятелей-якобинцев, Дюпертуа склонился над трупом и, по-мясницки крякнув, перерубил краденой саблей его шею. Схватил голову за длинные волосы и поднял. Кровь потекла по его рукаву, и он покатился со смеху:
— Робеспьер, ты отомщен!
— Пику! Дайте ему пику!
Какая-то гарпия протянула ему свою, и Дюпертуа насадил на нее голову Феро, чтобы все видели. Раздались рукоплескания и крики ужаса, потом за слесарем потянулась импровизированная процессия, а он, потрясая своим отвратительным трофеем, как знаменем, заставлял толпу расступаться. Так он прошел через весь главный вестибюль. Оказавшись перед зеленой суконной портьерой, прикрывающей вход в залу заседаний, Дюпертуа обернулся:
— Долой Конвент!
— Долой! — подхватили мятежники.
Дюпертуа первым вошел в залу. Самые решительные последовали за ним. Депутаты ужаснулись при виде этой головы, насаженной на пику, — головы их коллеги, отвечавшего за снабжение Парижа продовольствием. Замерев у подножия трибуны, Делормель теребил рукоятки своих бесполезных пистолетов. Депутаты обнажили головы, и когда Дюпертуа продемонстрировал председательствующему Буасси д’Англасу голову убитого народного представителя, тот, сидя на своем возвышении, приветствовал ее кивком. Тут поток народа хлынул в залу, распевая «Марсельезу», которую депутаты, кто с перепугу, кто из сочувствия, хором подхватили. Дюпертуа удалился, как пришел, охраняемый женщинами и мужчинами из предместья Сент-Антуан, причем зычным голосом, несмотря на страшный шум разнесшимся далеко, гаркнул напоследок:
— Надо разогнать это сборище богатеев!
— Здесь нет никого, кроме граждан! — завопил низенький потный депутат, в этот момент оказавшийся на трибуне.
— У-y! Всех вон!
Дюпертуа со своей пикой и головой Феро скрылся из виду. Улюлюканье и крики «Вон!» теперь сменили гимн, но оратор стоял на своем, не унимался:
— Здесь нет ни бедных, ни богатых!
— Лжец!
— Вон! У-лю-лю!
Делормель оттеснил маленького депутата, сам залез на трибуну в надежде утихомирить мятежников, прибрав к рукам их лозунги, чтобы тем ловчее повернуть их по-иному.