«Сильнее, давай сильнее», – прошептала Ольга, чувствуя, что сейчас что-то произойдет.
Между прочим, я уже подустал, но сделал последний глубокий рывок к финишу, итак: три, две, одна и ноль – время вышло, вся моя натруженная рука облилась соком любви, и я выдохнул:
– Как ты?
Ольга еле стояла, опершись о стену.
– Ну-у, как ты? – повторил я.
Она медленно открыла свои большие глаза.
– Я тебя ненавижу… – пробормотала ласково.
Я улыбнулся:
– Тебе понравилось?
– Дай я дух переведу. А сам как думаешь?
– Думаю, понравилось, – ответил я, растягивая слова.
Я посмотрел на настенные часы и увидел, что уже начало девятого.
– Ой, блин, мне пора, сейчас твои придут с работы и домой надо, доделать уроки и ложиться, утром вставать, в семь в школу.
Она немного пришла в себя:
– Давай беги, но только как придешь, сразу позвони, я буду волноваться.
– Хорошо, – ответил я, а про себя подумал: какого хрена ты волнуешься, я что, зря боксом занимаюсь? Сам кому хочешь намылю рожу.
Быстро оделся, напялил на себя дурацкую облегающую шапку в стиле гандон уже в подъезде, конечно: не любил выглядеть нелепо при ней, вышел на улицу и почесал в сторону дома.
Но сначала – в ларек за шоколадкой на аккуратно стыренную пятерку. Честно говоря, я не особо жаждал шоколада в ту минуту и решил, что лучше все-таки завтра перед школой я куплю snikers или mars.
* * *
Разные события всплывали в моей голове. Я с отрешенным видом облокотился на толстое дерево где-то между школой и продовольственным магазином.
– Парень, ты в порядке? – спросил меня чей-то вроде бы знакомый голос.
Я очухался, открыл глаза. Казалось, что простоял у этого огромного одинокого дерева целую вечность, но, к моему удивлению, все воспоминания заняли у меня 9 минут, перед тем как «уплыть», я ненароком взглянул на свой свеженький Casio g-shock. Противоударная модель. Время было 3 часа 44 минуты, а сейчас – 53.
– Чего ты тут стоишь? Онанируешь, что ли? В одиночку? – спросил меня Морис.
Да, подошедшим оказался мой лучший друг Морис.
– Это ты?
– Я.
У нас с Морисом была такая «шутка» – иногда мы спрашивали друг друга: «Ты чего тут, онанируешь, что ли?» А зародилась она в одном косметическом салоне. Моя тетка по маминой линии была косметологом, и как-то мы с Морисом зашли ненадолго в салон, где она работала, я даже не помню зачем. Там была прелесть – много классных девок. И несколько голубых парикмахеров. Голубые парикмахеры – это, конечно, не прелесть, но прикол. Я знал Леву – парикмахера, он был другом моей тетки, такой веселый и заводной малый, душа компании. Я и Морис ждали Леву в так называемой подсобке, хотели, чтобы он нас познакомил с очаровательной маникюршей Дашей. Но как-то Лева немного про нас забыл, и мы просидели как два идиота в подсобке около часа, после чего дверь открылась и вошел тот самый Лева.