– Он уже горячий, тебе в большую или в маленькую чашку?
– Маленькую.
Оля была, как всегда, любезна, заботлива, мила и аккуратна, что вроде бы радовало меня, а может, и нет. Она наливала кипяток и, не поднимая глаз, спросила:
– Когда ты едешь?
– Завтра утром, – пробурчал я, не делая ударений и не выделяя слово завтра.
И тут началось то, чего я боялся больше всего и чего избегал.
– Ты понимаешь, что это конец? Мы вместе уже не будем!
Она поставила передо мной кружку, над которой поднимался белый теплый пар.
– Подожди, – сказал я уверенно. – Не надо так траурно, все будет хорошо, я поеду на время, обоснуюсь, и ты приедешь ко мне. Все, что мне нужно в данный момент, это твоя поддержка и понимание, все то, что ты так хорошо умеешь делать.
Она смотрела на меня своими синими огромными глазами,
– Ты так говоришь, потому что хочешь утешить меня. Думаешь, я ничего не понимаю? Я тебя знаю наизусть. Ты же ни одной задницы не пропустишь! Какое «приедешь ко мне»?! Тебе это не надо будет, забудешь, кто я такая, через час, как приедешь в столицу.
– Не говори ерунды, – перебил ее я. – Ничего я не забуду, сказал перевезу, значит перевезу, даже если сопротивляться будешь. Да пойми ты, я должен ехать, я тут не смогу, что меня ждет здесь, если останусь? Ну, может, что-то и ждет, – добавил я, поразмыслив. – Только меня так не устраивает. Пойми, я часто рассуждал, что хочу быть независимым, чтобы на меня равнялись и следовали своей высшей цели, озираясь на мои поступки, понимаешь? Хочу, чтобы за спиной говорили, мол, это настоящий мужчина, достойный и смелый, и он сделал сам себя.
Мне даже понравилось, как я сказал. Я был доволен собой и даже гордился своими ораторскими способностями.
Во взгляде Оли можно было прочитать очень многое, но я просто отпивал поостывший сладкий чай и старался не смотреть на нее.
– Ты меня любишь?
– Люблю, зачем спрашиваешь? Ты же и так знаешь.
– Если любишь, не уезжай, я чувствую, это начало конца.
– Я тебя люблю, но ехать надо, и клянусь тебе, что как только у меня все наладится, ты приедешь ко мне, и мы будем вместе, но сейчас не тормози меня. Я должен, я обязан.
– Да ни хрена ты не должен и не обязан! Ладно, делай, как хочешь, все равно это бесполезно.
– Пойдем, подышим на улице? Прогуляемся немного.
Я допил свой чай, и мы вылезли на свежий воздух. Я тут же почувствовал себя легче, лучше. Казалось, этот разговор был позади, и я все решил, но ошибался.
Мы шли, держась за руки, проходя и оставляя позади старые деревянные дома, гаражи, школу, в которой учились, школьный двор с железными перекладинами и лестницами, где часто бывали с друзьями. Конечно, я был рад, что отваливаю, но осознавал, что часть меня остается здесь. Оля держала меня за руку, и мы о чем-то болтали, о чем-то неважном, она улыбалась и даже иногда смеялась, я был еще рядом.