Когда Сережа вышел, подволакивая «хромую» ногу, представился: «Старый солдат», железной хваткой жал всем руку и после каждого нового «знакомства» впадал в кому – падал плашмя на спину, с хромой ногой вверх торчком! Поистине, это была эксцентрика! Но от 5–6-летних детей разве можно ЭТО ожидать! Оказывается, можно. Я смотрела во все глаза, запоминая их шедевры, и думала о том, как мы с ними лет через 10… можем «замахнуться» и на Гоголя и на Булгакова. Если они сейчас готовы играть характеры, если они примеряют на себя так смело маски, то «я в предлагаемых обстоятельствах» они быстро исчерпают. Хотя, даже здесь лучше воздержаться от однозначных оценок, ведь в «Психологии творчества» известный ученый Выгодский пишет, что у творческих людей все протекает по своим законам, сложное они могут освоить легко, а на простом надолго застрять. Прекрасно и интересно работать с талантливыми детьми, да и жить, согласитесь, тоже! Хоть они в чем-то сложнее детей «обычных», к ним нужна другая пристройка, но сколько радости они дарят всем! Как многому могут нас научить! Если мы сумеем встать с талантом в строй, т.е. пристроиться к нему, и его и наша жизнь пойдет по законам Творчества.
(Подведение «итогов» – вопрос родительских амбиций – синдром «я лучше всех» – умение понимать других)
«Да, – скажет какой-нибудь строгий папа, – давайте всех в артисты направим, и работать никто не будет!» Армия голодных артистов не очень-то радостно принимает новобранцев в свои ряды – и так конкуренция высокая. И нет задачи агитировать как можно больше народа.
Другой вопрос волнует меня гораздо больше – кого растим? Наблюдая за детьми и родителями, которые приходят на занятие в театральную студию в течение двух десятилетий, я обнаруживаю другой тревожный наклон: излишние мамины похвалы и восторги рождают излишнюю самоуверенность и болезненное самолюбие у ребенка. Особенно, если мама сама когда-то мечтала «стать артисткой».
Шестилетняя Варя, придя в студию, сразу сыграла главную роль в сказке Дюймовочка. И хоть спектакль был учебный, смотрели его только мамы, папы, бабушки, но у девочки после этого образовался стойкий синдром – «я лучше всех». Похвала в адрес других детей стала ее ранить до слез, она требовала похвалы себе, даже не заслуженной, и в большем размере. Потом стала часто и беспричинно (на первый взгляд) плакать, требовать внимания только к себе, напоминать всем, что когда-то она сыграла главную роль… Понятно, что детская неокрепшая душа не вынесла такого даже небольшого испытания славой. Почему, спрашиваю я себя? Потому, что результат игры оказался важнее, чем процесс. Потому, что большая сориентированность в семье на завоевания и победы, чем на радость жизни, в ее течении как таковой. Пытаюсь осторожно говорить с мамой, но наталкиваюсь на стену – у нас все нормально! Тогда и возникает вопрос – «кого растим?» – самовлюбленных и самодовольных уродцев, не замечающих и не признающих никого, кроме своей персоны (а сколько таких взрослых в театральном мире)?