- Клянусь вседержителем! Эйрас Паллада это ты!
- Кано Наутиз! Старый ты тролль! - дядя раскинул руки, принимая бросившегося его обнимать хозяина.
- Какими судьбами, дружище? - сияя словно золотая монета, поинтересовался Кано, усаживая нас за свободный столик, и жестом подзывая разносчицу.
- Да вот, племяшу везу в школу магии и ведовства сдавать. - Дядя ласково потрепал меня по голове так, что я едва не уткнулась носом в стол.
- Неужто, дочка Соула? - теперь меня разглядывали с куда большим интересом - Дочка твоего брата будущая магичка? Вот уж не подумал бы! - Кано как - то грустно усмехнулся в рыжую бороду - А чё она белобрысая такая? Твой братец на Хладгородке женился что ли?
- Предки Отилии действительно северяне, но ее род давно уже перебрался в наши земли. - Ответил дядя, слегка пожимая плечами и как бы говоря этим: "Ну, блондинка, ну и что?"
- Как зовут - то тебя, несмышленыш? - весело поинтересовался Кано, подмигивая.
- Авика. - Нехотя буркнула я, оскорбленная до глубины души его "белобрысым несмышленышем". Увидев мой обиженный взгляд, мужчины дружно расхохотались и Кано сказал:
- Не злись на меня Авика! Я старый, не обученный манерам вояка, что с меня взять? Зато у меня есть восхитительные пирожные со сливочным кремом!
Услышав это, я мгновенно оживилась и подняв взгляд от стола, требовательно посмотрела на рыжебородого, ожидая обещанные пирожные. Веселье мужчин пошло по второму кругу, и только отсмеявшись, дядя обратился ко мне:
- Десерт получишь только после ужина.
Я уж было, хотела возмутиться, но внезапно поняла, что действительно очень хочу есть, ведь обеденный зной так и не дал мне нормально подкрепиться. Наконец, в зале появилась разносчица, со смешными рыжими кудряшками и заставленным дымящейся едой, подносом. Ловко разгрузив тарелки с ужином на стол, она, слега поклонившись, спросила:
- Какие напитки подать к ужину?
- Нам с моим старым другом лучшего шелкоффского вина, да смотри не разбавляй, а этой юной особе стакан молока. - Сказал Кано и ущипнул разносчицу пониже спины, от чего та весело взвизгнув, убежала на кухню. Посмотрев ей в след, хозяин постоялого двора покачал головой:
- Бедняжка. Ее отца взяли под арест три года назад, по подозрению в применении запрещенных заклятий. Теперь ей приходится работать здесь, чтобы прокормить младших сестер и брата. Сиротой осталась девочка. Мать - то еще при рождении последнего ребенка от родильной горячки померла.
Мне вдруг стало жалко эту симпатичную, рыжеволосую разносчицу, вынужденную терпеть постоянные щипки и приставания от хозяина и постояльцев, чтобы заработать на кусок хлеба. Когда она вновь вошла в зал и стала выставлять на стол кувшин с пахнущим дикой сливой вином и высокий стакан с молоком, я не выдержала и приветливо улыбнулась ей. Она посмотрела на меня сначала несколько растерянно и удивленно, но затем, губы ее тоже тронула теплая улыбка и она, поклонившись еще раз, скрылась на кухне.