- Пойдём, чего ты трус такой?
Чем так страшен этот каток? Драками по субботам и чёртиками, которых ловят пьяные? Или тем, что здесь обычно тусуется пол-Линкольна, и каждая физиономия уже оскомину набила? Так в этом же залог успеха... может быть... Он сглотнул. Ведь договаривались идти вместе, Лонни и так уже влип по уши в эту затею, а отступать в последнюю минуту нечестно!
- Куда мы с тобой пойдём? - Лонни всё ещё не верил своим ушам.
- Внутрь, куда ж ещё? Я сегодня угощаю, - у Брэндона был вид ребёнка, у которого отнимают новую игрушку. Это и было хреново, по мнению кузена. Слишком несерьёзно и опасно! Ну и что с того, что постриг он эту куклу: челюсть мальчишечья, а губы девчачьи, любой дурак поймёт... Одно - медовым голосом совращать девчонок во время трёпа по телефону, лёжа кверху пузом на диване, а другое... Дрянь дело; наваляют по переборкам, как пить дать.
- Иди сюда, ну-ка... - вот, пожалуйста, хотел позвать, а швырнул на дверцу. - Я поговорить хочу!.. - до чего же она тщедушна!.. - Ты - как грёбаный идиот в этой шляпе! - игнорируя боксёрские хуки и откровенные подмигивания, Лонни сорвал с головы Брэндона шляпу и весьма резким жестом отправил её на заднее сиденье своего "тауруса". Крут на словах. Он боится, что верно, то верно. Геев в девятнадцатом веке на среднем Западе вешали. Но! - от родства не отвертишься, за это тебя и родители отчихвостят... То, что он может брюки намочить - ещё полбеды. А вот шляпу жалко!
- Брось ты! Пошли!
- Уже ходил, - с тем же отвращением Лонни наблюдал, как вытаскивают пьяных из бара. Надо же, он не хочет неприятностей... - Ты - психованная!.. Псих, O'K.
- Ладно. Пусти... - выбеленная стена катка высилась перед ним непоколебимой громадиной, залогом успеха. Ага. С каймой из красных сигнальных лампочек по краям... - Да не бойся ты, я вернусь...
О. У братца отлегло. А как там брюки? Внушительных размеров кулак удержал Брэндона от дальнейшей болтовни. Парню наконец удалось вырваться.
Эй! Как гудят колёса! Только и видно, что мелькающие ноги!.. Окошечко билетёрши тускло светилось. В стекле отражалась долговязая фигура продрогшего юноши. Пожилая дама, неторопливо сматывая клубок домашнего вязания, приподняла брови. Чёрт знает что продают эти старьёвщики... шерсть никуда не годится. А малыш, похоже, ничего. Стройненький, не то, что Пэдди, оплывший донельзя и регулярно качающийся пивом. У них таких смазливых называли "патрончиками" - ох, и хорош же! Глаза - по четвертаку, карие и глубокие, ресницы - любая девка позавидует... Нервничает, бедняга. Неужто свидание пропустит?