– Розмари, – позвал он. – Розмари, дорогая!
– Да, сэр? – последовал хриплый ответ.
Это был Виктор, стоявший на пороге с подносом в руках.
– Я принес вам ужин. Если вы намеревались поужинать не дома, то, боюсь, уже слишком поздно.
– Который час?
– Уже почти девять часов вечера, сэр.
Дориан удивился. Он никогда не спал больше двух часов подряд. Даже до его знакомства с Хелен, когда начались их совместные подвиги, после которых ночь он проводил в мокрых от пота простынях и с головной болью от опиумных паров, он мучился бессонницей. С детства он не помнил ни одной ночи, лишенной жутких кошмаров. В этих снах он видел свою мать, как будто накрытую сияющим солнечным куполом и с радостной улыбкой на губах. Он бежал, протягивая к ней руки, но, прежде чем ему удавалось коснуться ее, какая-то злобная сила отталкивала его, и мама исчезала навсегда. Но Розмари! Она успокаивала его сердце, была лекарством от постоянно сотрясающей его лихорадки.
– Виктор, где Розмари?
– Мисс ушла несколько часов назад, сэр, – на его лице не отразилось ничего, кроме желания угодить.
– Несколько часов назад? – закричал Дориан, в ярости топнув ногой. Виктор вздрогнул от неожиданности и вскрикнул, испугавшись, что сейчас выронит поднос.
– Точнее, Виктор! – не унимался Дориан. – В котором часу ушла мисс Холл?
– Я думаю, сэр, я полагаю… – Его голос дрожал. Уронить драгоценный поднос было бы преступлением для старого лакея, и он с трудом переживал это потрясение. От него требовали вспомнить то, что он даже не пытался сохранить в памяти. Его лицо перекосилось от усилия, с которым он пробирался сквозь мешанину дат и событий, того, что осталось от когда-то блестящего человеческого разума. Теперь в жизни Дориана стало одним кошмаром меньше – он мог не бояться старости.
– Она что-нибудь просила передать? Сказала хоть что-нибудь?
– Нет, сэр, – Виктор торопливо замотал головой. – Ни слова. Она была чем-то огорчена. Я предположил, что произошла ссора. Я не вмешивался, и, очевидно, ей не требовались мои услуги. Она вышла, не дождавшись, чтобы я проводил ее. Она была огорчена.
– Да, Виктор, да, ты уже говорил.
– Прошу прощения.
Дориан вылетел из комнаты, оттолкнув Виктора. Лакей испуганно вскрикнул, и поднос все-таки выпал из его рук. Крышка медленно покатилась по коридору.
Дориан сбежал вниз по лестнице и влетел в столовую. Ему следовало лучше спрятать его. Нельзя было так рисковать!
Но экран был на месте. Он заглянул за него и убедился, что картина скрыта от посторонних глаз. Он опустился на ковер, где всего несколько часов назад занимался любовью со своей будущей невестой. Он осторожно коснулся экрана. Как же он боялся этого портрета! Экран нельзя отодвигать. Он прислушался к шагам Виктора, который все еще прибирал наверху.