Кому сейчас труднее всего — Трофиму Иларионовичу, его сыну или мне? «Будут срывы. Готовьтесь их принять спокойно, как закономерность…»
Если честно признаться, то я к ним совсем не готовилась, так как маленький Багмут вёл себя довольно прилично. Убирал комнату, носил воду, отстругал и пригнал к ступеньке крыльца вместо сгнившей доски новую, отремонтировал и покрасил калитку.
Село, пусть даже самое передовое — всё же не город. Не вызовешь из домоуправления слесаря, електромонтера, не пригласишь из бюро добрых услуг полотёра. Тут, как говорится, делай сам. Не умеешь — научись. И Руслан учился. Недавно, перед самым началом учебного года, когда два дня подряд беспрерывно лил дождь, он, стоя у окна, сокрушённо вздыхал:
— Заладил, чёрт побери! В поле дел ещё сколько!
Услышав это, я готова была кинуться к мальчику, обнять его и расцеловать — но удержалась.
— Уж больно стал чертыхаться, — сделала ему замечание и добавила: — Дождик сейчас кстати, озимым влага нужна.
— Озимые без влаги пока обойдутся. А стройке, фруктовому саду — ни к чему.
Победа? Да. Только пиррова: «Твой Багмут довёл меня до истерики!».
Что же он натворил?
Разговор с Русланом решаю отложить на завтра: а вдруг сам признается, да и я к этому времени сумею его выслушать спокойно, без раздражения. Но меня опередила Лариса Андреевна…
19 сентября, воскресенье.
— Галя, что будем делать с Багмутом? — таким вопросом встречает меня наш завуч Лариса Андреевна, как только вхожу в её крохотный кабинетик.
Вздыхаю, виновато и беспомощно пожимаю плечами. Лариса Андреевна сочувственно изучает меня, потом рассказывает, что произошло в четвёртом «А». Во время урока Руслан с дружками пошёл на пари, что пять раз спрыгнет на руках с парты на пол и обратно. Когда Оксана Ивановна потребовала прекратить хулиганство и немедленно покинуть класс, Багмут показал язык и вышел лишь после того, как выиграл пари.
— Нет, уж такое переходит все границы. Не чересчур ли?
Молчу.
— Ну так что, Галя?
— Не знаю, — бормочу под нос, глядя в окно.
Тишина. Её нарушает лёгкое шуршание дождя. И бумаг: завуч перелистывает дело Руслана.
— Постой, — спохватывается она, — куда делась его характеристика? Я её тут не вижу.
— Она у меня.
— У тебя?! — поражена Грунина. — Понимаю, двоюродный брат, родственные чувства, но…
Краснею и в то же время ликую: «Оксана нас не выдала — вот молодец! А я уже было подумала…»
— Родственные чувства, — деланно усмехаюсь. — Если хотите знать, он мне никто.
Лариса Андреевна ошарашена.
— Галя, не понимаю. Кто же он тебе?
— Никто. Никто, — подчёркиваю. — Чужой мальчик.