Я вас жду (Шмушкевич) - страница 69

Предо мной встаёт тихий Василий Лаврентьевич. Глубокий, давно зарубцевавшийся шрам вдоль всей щеки. Стоит, опираясь на палку с медным набалдашником, ногу одну тянет: не сгибается коленный сустав… Эту трость ему подарили на Урале товарищи-однокурсники. Вспоминаю и ответ Куштенко на мой осторожный вопрос, откуда у него такие увечья, если в войну он был ещё мальчишкой. Василий Лаврентьевич взмахнул рукой, стоит ли, мол, об этом… Затем, смеясь, сказал: «Детские шалости».

— Анатолий Владимирович, Лариса Андреевна права! — вскакиваю я, как ужаленная. — Это он! Головой ручаюсь, честное слово! Идёмте к нему! Он сейчас как раз в правлении, — выпаливаю одним залпом. — Василий Лаврентьевич скрывал всё это из своей исключительной скромности.

Не прошло и десяти минут, как состоялась встреча главных героев «Синей кастрюли».

Часть вторая

Я вас жду

Мне приснился кошмарный сон. Будто Трофим Иларионович пришёл с Аллой Климентьевной ко мне в гости. Весёлые, ликующие, с огромным букетом хризантем. Я от ужаса съёжилась, спрятала голову под одеяло, но слышала, чувствовала по их движениям и разговору, что они рассматривают моё более чем скромное жилище.

— Здесь живёт наш Руслан? — спросила встревоженно Алла Климентьевна и продекламировала: «Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно».

Я ещё больше съёжилась и, прижимая сердце рукой, чтобы не выпорхнуло, подумала: «Бред! Она ведь погибла!»

— Ничего страшного, милая, — утешает профессор жену. — Галина Платоновна через годик будет жить в отличной квартире. В Сулумиевке скоро начнут строить ещё один жилой дом для учителей. Проект утверждён, средства отпущены.

«Гляди, — думаю с удивлением, — он в курсе дела! Откуда?!»

— А где Руслан? — спрашивает Линева. — Его что-то не видно.

— Сбежал, — выпаливаю из-под одеяла.

— Сбе-е-жал?! — выкрикивает с испугом Алла Климентьевна, и я слышу, как она тяжело опускается на ужасно скрипящий стул. — Сбежал?

— В Одессу, — высовываю я голову наружу.

— В Одессу?! — удивлён теперь и Багмут. — Сомневаюсь, чтобы его поманили к себе Приморский бульвар, бронзовый памятник Пушкину… Может, известная лестница? — появляется в его синих глазах знакомое мне зоркое любопытство.

— Не знаю, — отзываюсь виновато и глухо, так глухо, что сама не слышу собственных слов.

— Вернётся, — успокаивает профессор жену. — Листья всегда поворачиваются к солнцу.

«Что он имеет в виду?» — задумываюсь.

Оставив на столе цветы, гости, не попрощавшись, уходят. Слышу скрип дверей. Просыпаюсь, вскакиваю, заглядываю за ширму — всё в порядке. Руслан спит.