Зоя вдруг прервала свой страстный монолог и сев на кровать, отвернулась.
– Не поняла, – сказала, словно спросила Анжела, – что замолчала-то? Начала говорить, так и закончи, – нетерпеливо требовала соседка.
Зоя, не поворачиваясь, только безнадежно махнула рукой и всхлипнула.
Кровать ВТОРАЯ.
Анжела, скорее всего имя не настоящее, была небольшого роста, сухонькая, личико востренькое с бешеным количеством косметики на лице, даже ресницы наклеенные. На голове крашенные в иссиня-черный цвет, почти неживые волосы, начёсанные и лаченные, изображали художественный беспорядок. На руках длиннющие ногти красного цвета со стразами дополняли этот колоритный образ. Бельишко, правда, дорогое. Красивый халатик, неприлично короткий, и шлепанцы «а ля мадам Помпадур». Анжела сунула свои маленькие ножки в атласные туфельки с помпонами и подошла к Зое, которая плакала, отвернувшись к окну.
– Ну, Зоечка, ну не надо плакать, – сюсюкающим голоском сказала Анжела, гладя соседку по плечу, – ну, что дальше-то? Что случилось?
После паузы Зоя, глубоко вздохнув, выдала:
– Увели. Ушел к другой. Потом мне передали, кто видел, что ОНА – ни кожи, ни рожи. Маленькая, тощая, одни мослы торчат. Теперь они на съемной квартире живут, в грязи. Жрут, что из ресторана закажут, – зло сказала Зоя, не поворачиваясь.
Помолчали. Анжела поняла, что подробностей не последует. Взмахнув театрально ручками, посеменила к своей кровати. Рядом стояла тумбочка, которая утопала в цветах, хотя до 8 марта была ещё целая неделя. Букеты были разнокалиберные.
Анжела нагнулась и взяла с полки красивую коробку дорогих конфет. Молча, ни кому не предлагая, жеманно отправила конфетку в маленький ротик, накрашенный алой помадой.
Облизав поочередно пальчики, сказала:
– Да, мужчины неблагодарные существа и поэтому я ничего не вкладываю в них, а только беру. Надо уметь так себя поставить, чтобы он ползал у тебя в ногах и умолял. Поводок нельзя ослабить даже на минуту, – уже совсем другим, нравоучительным, тоном продолжала поучать Анжела. Маска на мгновение слетела, и Зоя увидела настоящую Анжелу. Женщина походила на маленького хищного зверька с жадным взглядом и острыми коготками, который никогда не упустит свою добычу из цепких лапок.
– Вот видишь, я вся в шоколаде и в прямом, и в переносном смысле, – сказала уже прежняя Анжела, хихикая и кокетливо показывая ушки и пальчики, унизанные немалыми бриллиантами.
– Что же ты такое делаешь? – спросила Зоя, смотря на неё ещё влажными от слез глазами.
– Или, лучше спросить, ЧТО я такого не делала? Анжела часто заморгала искусственными ресницами, что сделало её личико совсем кукольным, запрокинув головку, звонко засмеялась. Выдержав паузу, чтобы придать своим словам большую значимость, тихо сказала назидательным тоном нараспев, словно выдала великую тайну.